Затем их представили друг другу; они свернули за угол на посыпанную гравием дорогу, миновали старый, но ухоженный блокгауз и оказались в окружении побеленных домов. До Паскуа донесся запах жарящегося мяса, и она услышала, как у нее заурчало в животе.
— Я хочу есть, я хочу помыться, я хочу спать.
— Нет проблем, — сказал Сапота, улыбаясь. — Моя маленькая помощница может проводить вас.
— Сюда! — крикнула Кэтрин, властно указывая. Джеймс слегка поморщился, когда она потянула его за волосы, но, улыбаясь, проследил за движением пухлого пальчика.
Паскуа вытерла пот со лба и подбородка концом шарфа, затем с иронией посмотрела на свои израненные руки. Это было гораздо больше похоже на честный труд, чем все то, чем она занималась раньше, и, хотя это был интересный опыт, она не думала, что это войдет у нее в привычку. Было небольшим утешением, что много других людей выполняли точно такую же работу, но не слишком.
Снятие этой чертовой пемзы с этого чертова танка само по себе является практически войной. У нашей семьи на складе хранилась пара Марк II, но она не была готова к огромным размерам этой штуки. Было трудно убедить свои глаза в том, что это машина, а не часть ландшафта.
Знакомый голос привлек ее внимание, и она посмотрела вниз. Далеко внизу Джеймс совещался со своим братом, главой деревни. Она слегка улыбнулась. Несколько дней отдыха и немного еды поставили его на ноги, и она вынуждена была признать, что он симпатичный. Довольно впечатляющий и просто симпатичный. Правильные черты лица, оливковый загар, белые зубы, когда он улыбался, спокойные карие глаза. И задница у него тоже неплохая, решила она, а потом подумала, что пара дней отдыха и полноценного питания пошли ей на пользу.
— Да, это предположение, — сказал Джеймс. — Но это обоснованное предположение. Пушка была прототипом, у них не может быть много боеприпасов к ней. А это значит, что нам нужна стена вокруг деревни.
Это был просто частокол, сооруженный из необработанных деревьев и столбов, но это лучше, чем то, с чего они начинали. Джозеф боролся с ними за каждый дюйм.
— Если мы запустим Боло, стена не будет иметь значения, — настаивал Джозеф. — Именно на этом мы должны сосредоточить наши усилия.
Джеймс повернулся и уставился на него. — Я уже говорил это раньше, повторю еще раз. Один удачный выстрел, и Боло не станет. — Двое мужчин уставились друг на друга. — Мы строим стену. — Джеймс зашагал прочь, оставив гражданскую власть в замешательстве и ярости позади себя.
Паскуа встретился взглядом с Топсом, который был занят более деликатной работой - очисткой портов бесконечных повторителей Боло. Она печально улыбнулась: — Держу пари, старушке нравится слушать подобные вещи, — сказала она.
Топс усмехнулся. — Это не важно, — сказал он. — Марки, ты же не принимаешь такие разговоры близко к сердцу, не так ли?
— Капитан , сержант Дженкинс. Если бы я была способна обижаться, то не представляю, почему обида должна быть вызвана правдой.
— Неплохо, если бы люди были такими же разумными, — сказала Паскуа.
— Сержант, — прервал его Боло. — Я получила сообщение от наших разведчиков с периметра долины. Олень-Семь преодолел барьер. Если он продолжит в том же духе, то будет здесь через два дня.
Страх звенел, как серебряный колокольчик, пронзительный и холодный по нервным окончаниям.
— Черт, — выругался Топс. — Как они так быстро пробрались сквозь лаву? Толщина ее, должно быть, футов тридцать-пятьдесят.
— Гиперскоростной выстрел, сержант. Они израсходовали три патрона.
Паскуа удвоила скорость своего долбления.
Олень-Семь смотрел с перевала на деревню Какастла и насмехался над жалким частоколом, который теперь окружал ее.
Это был , лишь местами прикрытое землей. Огромная пушка разнесет его, как муравейник. Он поднял глаза туда, где в центре площади за окружающими ее зданиями частично виднелась . Она сидела, как паук в своей паутине. Он прищурился: по огромному телу паука ползали слуги, делая что-то, чего он не мог разглядеть на таком расстоянии.
Все равно бесполезно, самодовольно подумал он, что бы ты ни делал. Скоро твоя кровь утолит жажду Тескатлипоки и Шипе Тотека. Его лицо расплылось в широкой улыбке. Завтра на рассвете они установят огромную пушку на место и уничтожат . А затем...