— К чему такая секретность? Что ты задумал? — спросил он.
— Я Стиф Теханиш.
— О, только не снова, — простонал Джордж.
Стиф встревоженно посмотрел на него.
— Давай оставим всю эту чушь о родословной и перейдем к сути, что ты тут делаешь?
— Священные тайны есть только у меня. Я не могу обсуждать их с тобой в присутствии других. Если я попрошу о личной встрече, у остальных возникнут подозрения.
— О чем?
— Я Теханиш. Только я знаю все святые секреты. Я думаю, что ты действительно один из богов, которые ходили по звездам, но остальные, за исключением Тарма, не уверены. Я хотел поговорить с тобой наедине.
Джордж зевнул и жестом пригласил Стифа присесть. Снова порывшись в рюкзаке, он вытащил упаковку высококалорийных пайков, открыл батончик и откусил немного.
— Поделитесь, — прошептала Фэй.
Бормоча проклятия, Джордж разломил батончик пополам и передал его Стифу, который с подозрением понюхал его и, наконец, откусил кусочек.
— Не переусердствуй, — сказал Джордж, — иначе ты не сможешь спать пару дней подряд, эта штука действительно очень питательная.
Затем Стиф полез в карман.
— Не стоит, старина, — поспешно сказал Джордж, но Стиф уже вытягивал руку обратно, и он вздохнул с облегчением, когда увидел, что это горсть орехов. Взяв их, он снова начал жевать, с удивлением осознав, что на вкус они чем-то напоминают шоколад.
— Тебе одиноко сегодня вечером? — спросил Стиф.
— Что ты имеешь в виду?
— Мои дочери, у меня их трое, ты видел самую некрасивую из них.
— Ты предлагаешь?.. — и его слова оборвались, когда Стиф улыбнулся.
— Я думаю, что ты бог, это было бы честью для моей семьи.
— Твои собственные дочери? — ответил Джордж, чувствуя себя неловко.
— Вы можете его обидеть, если откажетесь, — вставила Фэй в перерывах между переводами.
— Если только говорящий голос из серебряной коробки не твой спутник в удовольствиях, — сказал Стиф.
И Фэй, и Джордж одновременно ответили отрицательно.
— Я никогда не думал, что ты будешь меня уговаривать, — прошептал Джордж компьютеру.
— Я никогда не думала, что ты откажешься от возможности спариться с чем-то женского пола.
— Эй, они его дочери, это кажется мне немного странным. Я чувствую себя немного странно, я имею в виду, я привык к тому, что отцы хотят убить меня, а не вручать мне своих дочерей.
— Вот и подумай об этом.
Все время, пока они спорили, Стиф сидел молча, наблюдая за причудливым представлением двухголосого бога, который, очевидно, разговаривал сам с собой.
— Возможно, позже, но я польщен вашим предложением, — наконец ответил Джордж, а Фэй перевела.
На лице Стифа промелькнуло выражение, которое Джордж принял за облегчение. Наконец он встал и, подойдя к занавешенному дверному проему, выглянул с заговорщицким видом.
— Мы должны пойти в храм. Мне нужно кое-что тебе показать.
Коммандер Рестон последовал за Стифом по темной череде пещер, которые уходили все выше в гору.
Ему показалось, что это чертовски укрепленная позиция. Там было несколько длинных прямых участков с гладкими стенами, и, проведя по ним рукой, он заподозрил, что это не естественное образование. Кто-то взрывал или вырезал эти туннели. Наконец они остановились перед занавешенным барьером, который был прямо перед ними.
— Это здесь. Храм Данара. — Теханиш махнул рукой. Подняв факел, он театральным жестом отдернул занавес.
После всей этой секретности он был явно разочарован, когда они вошли в комнату.
В дальнем конце комнаты находился каменный алтарь, за ним — открытый балкон, освещенный ранним рассветом. Он подошел к алтарю и увидел то, что, как он предположил, было какими-то святыми реликвиями... Его внимание привлекли осколки блестящего металла, и, подняв один из них, он понял, что это дюрахромовая сталь. Затем его внимание привлекла часть того, что выглядело как древняя плазменная винтовка, и он с готовностью взял ее в руки, но индикатор заряда был мертв как камень. По комнате были разбросаны десятки других предметов, напоминающих о давно проигранной войне: части униформы, на некоторых из которых были знаки различия 23-го полка; то, что, как он предположил, могло быть предохранительным стержнем для корабельного топливного бака, или даже стопкой пятидесятимиллиметровых зарядов из обедненного урана. В углу за алтарем он заметил флаг и подошел к нему. Шелковые складки выцвели, и когда он снимал их с шеста, то почувствовал, как истлевшая ткань крошится под его пальцами.
— Четвертое отделение Двадцать Третьего полка, — тихо прочитал он, и вокруг него закружилась пыльца. — Вперед, ублюдки! — было написано снизу, и он грустно улыбнулся.