— В настоящее время капитан Эрин Донахер предпринимает усилия, чтобы добраться до моего CPU и удалить программу Вазов. Моя защитная программа остается незатронутой, и это значительно замедляет ее продвижение. Ей удалось подобраться ближе, чем предсказывали первоначальные спецификации моего проекта. Я подготовил новые рекомендации для проектировщиков, они хранятся в файле для отправки по завершении этой миссии (Vaz.102-A.doc).
— У вас, возможно, не будет шанса завершить свою миссию. Мы рассчитываем, что первые космические корабли отправятся к вам через двадцать семь минут. Успеет ли капитан Эрин Донахер добиться успеха?
— Я прогнал несколько вариантов сценария, и результаты неоднозначны. . Данные были сохранены в файле с названием Vaz.101-A.doc.
— Гэри, мне нужно кое на чем сосредоточиться, так что дай мне несколько минут радиомолчания, ладно?
— Конечно, Эрин. Я на связи.
Боже, как я это ненавижу. Я могу сконцентрироваться разными способами, но ситуация с мочевым пузырем выводит меня из себя. Выбора нет. Хотя Гэри вряд ли мог догадаться, что я задумала, моя скромность не позволила ему даже заподозрить, чем я сейчас занимаюсь. Я замечаю легкую дрожь в пальцах, когда отстегиваю пояс со снаряжением и начинаю расстегивать молнию на комбинезоне. Кофе уже давно подействовал на мой организм и требует выхода, а усталость начала заменять тот прилив адреналина, который я испытывала всего несколько часов назад. По-моему, мне было пятнадцать, когда мне в последний раз приходилось приседать в неудобном месте, чтобы пописать. Точно. Мы разбили лагерь в африканском вельде, и на сотню километров вокруг не было никаких удобств. Ничто не сравнится с облегчением на природе. Я ненавидела эту неловкость тогда, а сейчас ненавижу вдвойне. Может быть, вонь побудит меня двигаться немного быстрее.
Гэри держал меня в курсе происходящего. Похоже, Вазы прекратили атаку, когда их истинная миссия увенчалась успехом: они атаковали всех нас, как камикадзе, в надежде, что один-единственный корабль проникнет сквозь нашу защиту и распространит вирус. Я стала счастливым победителем. Теперь я предполагаю, что чувствует яйцеклетка, когда сперматозоид-чемпион прибывает для слияния. Хоук переродился и стал угрозой для всех людей. Я остаюсь на борту.
Генерал Бланк заставила всех быть настороже, несмотря на то, что за Спрайтом было установлено тщательное наблюдение. Каждое движение моего Боло было запротоколировано и подлежало интерпретации и обсуждению. До сих пор не прорвалось ни одного сообщения, и она подозревала, что Вазы перестали глушить пограничные системы, потому что все они в безопасности на их стороне. Быстрые и смертоносные эти ублюдки.
— Гэри, я вернулась, есть что-нибудь новенькое?
— Ничего, Эрин. Как ты справляешься? — хороший вопрос. Я, наконец, двигаюсь по левому коридору, медленно продвигаюсь вперед, напрягая память в поисках подсказок о возможных ловушках. Я не могу вспомнить ни одной, но с каждой минутой чувствую себя все более уставшей. Когда я проходила мимо, замигали различные огоньки, давая мне понять, что Хоук наблюдает за мной, но, для разнообразия, на этот раз безвредно. Насколько мне известно, Боло не учили перестраивать себя для создания более надежной защиты. Нам придется позаботиться об этом в следующий раз, не так ли?
— Сообщение от подразделения KLR для подразделения HWK. Мы проанализировали данные, которые вам удалось отправить, и файлы завершены. Теперь мы понимаем язык программирования, адаптированный Вазами. Было сделано заключение, что Вазы потратили большую часть последних ста лет, по нашим оценкам, восемьдесят пять и четыре десятых года, на то, чтобы идентифицировать наш язык программирования, адаптировать свой собственный и построить истребители, которые могли бы в массовом порядке приблизиться к одному из нас настолько, чтобы внедрить новое программирование.
HWK проглотил полученное сообщение и немедленно добавил его в файл, который готовил для Донахер, на случай, если она найдет способ обойти запретительную программу. В то же время вспомогательные системы начали повторно просматривать все ракурсы, снятые внешними камерами во время экваториального противостояния. Более сотни изображений одновременно проходили через процессор, а мониторы анализировали изображения, пытаясь определить момент проникновения.