Молодого капитана также можно было узнать. Если взглянуть на новый, только что отчеканенный австрийский талер. Полковник снисходительно взглянул на юношу.
— Сочувствую вам, Франц. У нас с вами положение, как говорится, хуже губернаторского. У вас в особенности. Я в ваши годы не думал о царствовании, а войны и вовсе не видел.
— Да, эта корона свалилась на меня так неожиданно… Дядя отрекся: иначе не сдалась бы Вена, к тому же он слишком много обещал мадьярам…
— А я вот и вовсе царствовать не хотел. Даже отрекся заранее. Это прохвост Милорадович привел весь Петербург к присяге. Хотел, видно, подтолкнуть заговорщиков к мятежу. Вот и нарвался на пулю от них… Жутко вспомнить: сижу я себе на станции Неннааль, между Варшавой и Петербургом. Вдруг влетает эскадрон кавалергардов. Впереди — поручик Анненков. "Ваше величество, столица ждет вас! Гвардия восстала. Многие, однако, желают республики. Не скрою, я и сам республиканец. У меня приказ: доставить вас живым — или мертвым. А это гражданин Каховский. Он брался убить вашего преступного брата, но лейб-гренадеры опередили". А со мной — только шестеро гвардейцев. И тут же, ангелом-хранителем, Никита Муравьев: "Ваше величество, у вас в столице немало сторонников. Только вы можете спасти монархию — если согласитесь ее ограничить".
Полковник отхлебнул токайского.
— Анненкову я с тех пор доверяю, как себе. Его обворожительная Полина — лучшая подруга моей Иоланты. А Каховский подорвался на мине, которую они с Бакуниным подкладывали под мой поезд.
— Да, я могу вам только завидовать. Ваш трон непоколебим…
— Не завидуйте. Я турецкому султану не пожелаю быть конституционным монархом! Вече принимает дурацкие законы, а ты их исполняй. И ты же еще деспот и тиран. И отвечаешь за каждого студента, побитого при разгоне демонстрации. Да попробовали бы эти болтуны усмирить холерный бунт так, как я! Передо мной бунтовщики разом на колени бухнулись… А господа декабристы еще и приставили ко мне Никиту. Этот ментор и меня переживет, и от Александра не отстанет. Увы, Саша меня не любит. Считает, что я велел убить его отца.
Полковник хитро подмигнул капитану.
— А я вот и не взял с собой Никиты. Даже Горчакова не взял, хотя он первоклассный дипломат. Мы, монархи, договоримся сами.
— Похоже, я стану последним австрийским монархом, — вздохнул Франц. — Все бунтуют, все разбегаются, даже чехи и хорваты ненадежны.
— А вы и не держите их силой. Никого! Галиции я вам все равно не отдам. Славяне и румыны тянутся к России, и я их не отвергну. Мадьяры? Эти вечные бунтовщики — никому не подарок. Из Италии Радецкому лучше уходить, пока Бестужев-Рюмин не отрезал ему дорогу в Австрию.
— Но что же тогда останется от моей империи? Каринтия, Штирия, Тироль, ну еще Словения… И кем я тогда буду? Великим герцогом Австрийским?
Полковник, рассмеявшись, хлопнул вконец растерянного капитана по плечу.
— Выше голову, юноша! Вы — потомок императоров Священной Римской империи германской нации! Германской, а не какой-то Галицкой! — Полковник развернул карту. — Плюньте на эту лоскутную империю. Ваша империя — вот! У Германии уже есть парламент — во Франкфурте. Есть и конституция. Нет только императора. Подберите же корону из грязи, пока Фридрих-Вильгельм прусский этим гнушается! В этом Россия вас поддержит, обещаю. Запомните: сильная Пруссия, да еще во главе Германии, нам не нужна.
Австрийцы с поляками тем временем усердно пили за здоровье двух императоров. Какое им дело до войны, объявленной вечевыми болтунами! Вот наглых мадьяр проучить надо…
Выглянув на улицу, хозяин с озабоченным видом подошел к важным гостям.
— Господа! Сюда едут мадьяры.
— Кажется, я знаю, что это за мадьяры, — усмехнулся полковник.
— А еще — русский генерал со свитой…
— Этого генерала я тоже знаю… слишком хорошо.
— Господа, ради всего святого, не превращайте мою бедную корчму в поле битвы!
— Битва еще будет. А вы отнесите все в кабинет. Наши солдаты пусть останутся в зале. — Полковник наклонился к капитану и сказал вполголоса. — Пусть эти неисправимые революционеры увидят, что не все русские жаждут воевать с Австрией. А нам с вами придется, ко всему, освоить ремесло шпионов, — проговорил он, увлекая капитана в кабинет.
Венгры, болгары, кавказцы, индейцы ввалились в корчму разом. Мадьярами предводительствовал статный генерал с роскошными бакенбардами. Его, как и высоколобого русского генерала, легко было узнать по продававшимся всюду гравюрам.
Хозяин поспешил с поклонами навстречу пришельцам.
— Господа, Франтишек Крамаржик рад вас всех приветствовать! Только, ради Господа, никаких сражений! В моей корчме хватит места для всех.