Это противостояние, как показалось Бушмину, продолжалось вечность (а на деле минуты три или четыре).
Наконец чечены, то ли не выдержав напряжения, то ли получив новый приказ, мигом расселись по своим машинам и расползлись по окрестностям, так что уже вскоре от них не осталось и следа.
— Сам вставишь чеку, командир? — спросил Леший. — Или помочь?
— Сам справлюсь... А это кто такие?
Из-за забора вымахнули двое его сотрудников (распознав ловушку, они дали небольшого крюка, бросили машину и, пройдя через чье-то заброшенное домовладение, успели скрытно занять позицию неподалеку от заблокированного неизвестными армейского «уазика»).
Но не их имел в виду Бушмин, не этих двух. Его заинтересовала небольшая колонна из четырех машин, которая двигалась в их сторону в сопровождении БТРа.
Из передней машины, остановившейся возле «УАЗа», наружу выбрались двое мужиков в форме федералов. Старшему из них было что-то около тридцати пяти. Экипирован в дымчатый серо-голубой бушлат, на погонах две звездочки, подполковник. Этого рослого, видного мужика Бушмину уже доводилось как-то видеть пару-тройку раз, мельком. Но фамилия его в памяти как-то не отложилась, помнилось только, что он из эфэсбэшной конторы.
— Подполковник Лещенко, — представился старший из подошедших к ним федералов. — А вы майор Михайлов? — Теперь он уже посмотрел на Андрея, безошибочно вычислив в нем старшего. — Что тут у вас произошло?
Не успел Бушмин переброситься с вновь прибывшими парой-тройкой фраз, как — наконец-то — на эту тихую улочку, где им едва не устроили западню, из ближайшего переулка выползли поочередно две бронемашины «вэвэшников», едва не потерявшие их в этой кутерьме, а также уже знакомый джип с сотрудниками местной президентской службы безопасности.
— Благодарю за ваше предложение о помощи, подполковник, — сухо произнес Бушмин, адресуя это офицеру в дымчатом серо-голубом бушлате. — Но не трудитесь, за нами, как видите, уже прислали сопровождение...
Произошедшее с ними досадное ЧП в целом не повлияло на решение их основной задачи: Захаржевский запустил «систему», на что у него ушло около полутора часов, опробовал ее в деле, после чего перепоручил компьютеризованный спутниковый терминал и «софт» заботам двух местных сотрудников, которых незадолго до этого специально обучали ремеслу банковского операциониста в Москве, в одном из столичных банков.
Около шести вечера, уже в густых сумерках, они вернулись на базу в Ханкале. Вернулись без Голубева и его телохрана.
Как стало известно Бушмину уже после прибытия на базу, «Лендровер» со следами пулевых отверстий был найден в одном из переулков Октябрьского района. Штатный водитель компании «Грознефть» так и остался сидеть в джипе — с простреленной головой... Всего в нескольких шагах от изрешеченной автоматными очередями машины обнаружился еще один труп, а именно личного телохранителя Вадима Голубева — «отбойщика», кажется, убили выстрелом в затылок и лишь затем дополнительно перекрестили автоматной очередью...
Судьба первого вице-президента компании «Ространснефть» на момент возвращения их группы в Ханкалу так и осталась непроясненной: скорее всего неизвестные похитили бизнесмена с целью получения за него в последующем крупного выкупа. Но никто не исключал и того, что Голубева уже нет в живых.
Только поздним вечером, когда Бушмин после довольно непростого разговора со спецпредставителем Совбеза по Чечне добрался до выделенного им жилого модуля, он ощутил, как чертовски устал: не столько физически, хотя и это есть, сколько в плане огромного перерасхода нервной энергии, затраченной им в этот день.
Когда Андрей, приняв душ, вышел на воздух перекурить, к нему подошел эсбист Иван Алексеевич.
В какой-то момент Бушмину даже показалось, что этот тип хочет его ударить.
— Ну все, майор! — едва владея собой, процедил Иван Алексеевич. — Я уже прозвонил нашимв Москву и сообщил о случившемся! Теперь с тебя не то что погоны, но и голову на раз оторвут...
Глава 3
Ешь ананасы, рябчиков жуй...
Среда, обычный вроде бы будний день, началась для господина Серебрянского, сорокадвухлетнего доктора экономических наук, ныне федерального чиновника категории "А", с тревожного звоночка.
Аркадий Львович ночевал в своем загородном доме, расположенном в пределах возведенного только недавно коттеджного поселка «Усадьба Веледниково»: двухэтажный особняк этот площадью лишь немногим менее двухсот пятидесяти квадратов, смотрел своей тыльной стороной и службами на березовую рощу, в которой в грибной сезон в изобилии водятся крепкие боровики и гвардейской стати красноголовые подосиновики, а своим отделанным в приятный самому взыскательному взгляду цвет беж фасадом был повернут к Истре — лужайка перед домом стекала прямо к берегу реки, закованной нынче в крепкий ледовый панцирь. Конечно, чиновнику, пусть даже высокого правительственного ранга, иметь в собственности такой вот «домишко» ориентировочной стоимостью под два миллиона у.е. несколько стремно. Кое у кого, глядя на эту красоту, может возникнуть естественный вопрос: откуда у госслужащего Серебрянского взялось такое количество этих самых у.е.?.. Но особо бдительные товарищи могут не беспокоиться. Во-первых, господин Серебрянский, занимающий нынче должность первого заместителя директора Федеральной комиссии по ценным бумагам и фактически возглавляющий сейчас ФКЦБ, поскольку директор вот уже третью неделю как находится на лечении за рубежом, прежде работал в бизнесе, в сфере инвестиционных технологий и кредитно-финансовых отношений. А во-вторых, эта красивая современная усадьба в Веледникове, оформленная некогда в собственность на его жену Пару — супруга и их сын Денис сразу после Нового года укатили в Лондон, на ПМЖ — равно как и их огромная двухуровневая московская квартира, еще до конца нынешнего месяца поменяет своих владельцев — треть суммы от намечаемой сделки по «сбросу» недвижимости Аркадий Львович уже успел не только получить, но и сплавить на один из своих джерсийских офшорных счетов.