— Ник… И шоколадку мне купи, пожалуйста.
О, женщины! Минуту назад было «Слотер, отвали!», а теперь: «Ник, купи шоколадку». Он кивнул и направился к калитке.
Совершенно неправильно лезть в самую чащобу, если у тебя заняты обе руки. Ты обязательно что-нибудь повредишь. Порвёшь, порежешь, поцарапаешь, испачкаешь. Одежду, собственную кожу, сумки, которые у тебя в руках. Надо будет потом всем рассказать, что так делать не следует. А сначала он выберется отсюда, чёрт побери! Зачем этим кустам столько веток?…
А если оставить одну сумку здесь? Вон, под тем деревом. Полежит, никуда не денется, кому она тут нужна? Он прорвётся на свободу, оставит вторую половину ноши там, а потом вернётся за первой. Если найдёт… Хотя, что значит «если»? Он же сыщик! Как же хорошо, когда у тебя есть свободная конечность. Можно идти куда хочешь, а не на ближайшее свободное место. Зачем он вообще сюда полез? Разведка имеет смысл, когда разведчик смотрит по сторонам и хоть какую-нибудь информацию собирает. А когда он обеспокоен лишь собственной целостностью и сохранностью своей поклажи, то не помнит, что с ним было на предыдущем шагу и лишь попусту теряет время. И силы. Ага, кается, вот там просвет, значит ему туда.
Началось-то намного удачней. Решив, что на «своей» улице он уже всё посмотрел, Ник обошёл соседний квартал справа, по таким же зарослям. Но со свободными руками и час назад, когда ещё не было такой жары. И обойти предстояло только два участка. Сыщик промок от ещё не высохшей росы, но когда на тебе лишь сандалии, шорты и незастёгнутая рубашка, это не страшно. Высыхаешь за минуту. Ничего интересного, с точки зрения задания, он там не нашёл. От задней калитки одного из дворов в строну океана вела давно не хоженая, заросшая, почти незаметная тропа. И всё. Но зато, он заметил то, на что не обратил внимания, когда ехал на машине. Если их квартал располагался на практически плоской вершине острова, и участки были почти горизонтальными, то здесь местность заметно понижалась, и за двести-двести пятьдесят шагов он спустился футов на восемь-десять, а то и больше. Дожди в их краях — редкость. Но если уж идут, то проливные. При таком уклоне здесь должны течь достаточно бурные потоки. Конечно, растительность быстро скрывает русла таких ручьёв, но что-либо закапывать тут он бы не стал. Рано или поздно размоет.
А вот дальше, повернув на параллельную улицу, он отыскал пару интересных мест. Это даже не улица была, а широкая, незастроенная полоса земли между нижним, прибрежным посёлком и верхними кварталами. И она тоже сильно понижалась в своём поперечном направлении. По краям, вдоль заборов тянулись асфальтовые ленты проезжих частей, а между ними во множестве росли деревья. В результате получилось нечто, похожее на бульвар. Как раз на зелёной полосе, в глубине зарослей обнаружились любопытные объекты.
Около одного он даже наткнулся на табличку, объясняющую, что это такое. Выход скальной породы. То есть, сквозь грунт здесь торчал кусок каменного основания острова. По такой логике это должен был быть один большой каменный выступ среди травы. Но он увидел целую кучу камней разных размеров. Впрочем, самый большой мог быть внутри. Второй подобный природный феномен, по мнению местных краеведов, таблички достоин не был. Хотя от первого почти не отличался. Спрятать внутри такой горки небольшой предмет — не самый плохой вариант. Изучая достопримечательности Ник не встретил ни одного прохожего. И из ближайших домов его вряд ли кто видел. Во всяком случае, он не видел никаких домов. Вот так у него появились первые сведения для доклада Стоунз.
Спустившись к береговым улицам, Ник ещё раз убедился, что жизнь здесь ему больше по душе. Запах океана, крики морских птиц. Тут даже можно было встретить одиноких красивых девушек… Он улыбался, кивал и махал рукой, но, понимая, что более тесное взаимодействие вряд ли обрадует ту, с которой он сейчас вынужденно делил кров, дальше этого не шёл. А шёл он в супермаркет, коего и достиг вскорости.
Сильвия оказалась права. Нормальных пластиковых пакетов с ручками здесь бесплатно не давали. И платно тоже. Еду предлагалось складывать в большие бумажные. Такие удобно ставить на сиденье в машине, но совершенно невозможно перетаскивать больше, чем на полсотни шагов. Однако, всего за полдоллара он приобрёл матерчатую сумку. В точности такую, как дала напарница, только бордовую, и с надписью «Моя экологичная сумка». На этикетке, было написано, что ткань разлагается, не нанося вреда природе. Интересно, как скоро она начнёт разлагаться? Хотелось бы, чтобы позже, чем он доберётся до дома. Набив оба «мешка» до предела и опустошив кошелёк, Ник поспешил обратно.