– Ты знаешь человека, который бежит за нами?
Праматерь отвела взгляд.
– Кто этот человек, что бежит за нами? Кто ты? – спросил он праматерь.
Но она только покачала головой.
– Ты умеешь летать?
Девушка ещё раз помотала головой.
– Значит, не умеешь?
И она кивнула.
– Тот человек наверху, который преследует нас, он твой родственник? – предположил Беовульф.
Девушка не ответила – но лицо её было красноречивее слов.
– Отец? Брат?
Девушка закусила губу. Её взгляд метался – это явно был не тот вопрос на который она хотела отвечать, даже жестом.
– Значит, брат? Откуда вы? Кто вы?
Но праматерь, даже если бы и хотела что-то сказать, уже не смогла бы. Потому что на её щеки посыпалась пыль. На голову Беовульфа тоже. Где-то наверху, где-то далеко послышались низкие ухающие звуки.
– Я же говорил вам, – скучно сказал Грендель, – у него пушка. Он стреляет ею по бункеру. От пушки не закопаешься.
7.
В молчании и тревоге прошло несколько тягостных мгновений, с потолка сыпалась уже не пыль, а мелкие камни. Колдун пробивал землю над бункером своим синим огнем.
– Сейчас он сделает дырку в наших головах, – язвительно обратился Грендель к праматери, может, сделаешь что-нибудь?
Но праматерь стояла как вкопанная, меч она держала прямо перед собой. А звук нарастал, его мощь пронизывала все тело, каменный свод стремительно покрывался трещинами. С самого его центра выломался и упал на пол булыжник. Беовульф отошел к стене, он был спокоен. Если неведомый колдун прикончит Гренделя вместе с праматерью и самим Беовульфом – то так тому и быть.
– Включи систему защиты! – Грендель сжал пальцы в кулаки, но приблизится к праматери, с её мечом, конечно, не решился. – Мы сейчас все умрём, глупая!
На пол упал не камешек уже, а солидный булыжник.
– Он нас сейчас здесь просто похоронит!
Праматерь, видимо, тоже сообразила что брат её – или кем он ей там был, – настроен совсем не так же мирно, как и она. Девушка подняла беспокойный взгляд к потолку – он был весь в трещинах, он уже заметно просел.
– Хотя бы уведи нас отсюда! Прокопай ход! – крикнул Грендель, голос которого заглушался гулким звуком, всё настойчивее шедшим сверху.
Праматерь коснулась стены, и на ней высветился рисунок, черные линии на белом фоне, праматерь стукнула по ним пальцем – и в стене, другой, вдруг открылось три хода.
Грендель немедленно скрылся в первом из проходов. Праматерь пошла за ним. Беовульф подошел к рисунку на стене – линии на нем складывались не просто в узор, это был узор со смыслом. Линии выходили из большого пустого пространства, и вились, как стебли растений, только они не расходились, разрастаясь, а наоборот, сходились в конце. Линий было шесть, но они группировались по две. Получалось три полосы. Три хода. Три пещеры. Беовульф уже видел краем глаза языки синего пламени прорывающиеся сквозь щели в сводах. Но он не отрывал взгляда от рисунка. Три полосы – три входа. И он понял, что все это значит. Через миг рисунок померк – но Беовульфа уже не было в этой полуразрушенной пещере. Он бежал по третьему, крайнему коридору.
Гудение лучевой пушки, грохот падающих камней наполняли узкие пещерные проходы. Беовульф бежал вперед, отсчитывая про себя шаги. Одной рукой он касался стены. Сто шагов, двести… На пятисотом шаге его каменный проход должен был пересечься с центральным. А центральный имел пересечение с левым коридором, тем, в который ушли Грендель и Праматерь. Шаг, еще, – и сзади раздался оглушительный грохот, как будто проход, по которому шел Беовульф начал обрушаться. Облако пыли обдало его – и все стихло. Очевидно, колдун полностью разрушил бункер, завалив вход во все три туннеля.
Беовульф это не остановило, он продолжал бежать до тех пор, пока его рука, касавшаяся стены, не провалилась в темноту – здесь было пересечение проходов. Но на руку его тут же упал синий отблеск, отблеск смертоносного пламени колдуна. Колдун тоже был здесь.
Беовульф вытащил нож и затаился. Он ждал, когда колдун вплотную приблизится к пересечению туннелей. Беовульф держал нож высоко – там, в бункере, Беовульф успел разглядеть, что тело и ноги колдуна были надёжно защищены серой одеждой, пробить которую было невозможно. Но, видимо, одежда эта была рассчитана не на бой. Иначе руки и шея – уязвимые в битве, – не оставались бы открытыми.
Шаги колдуна, тихие, но вполне отчетливые, приближались. Вспышки синего света мелькали на каменных стенах, четко обозначая неровный, суживающийся к верху проход между двумя туннелями. Колдун, без сомнения, тоже видел этот проход – он шел все медленнее, осторожнее, последние два шага он сделал крадучись, и наверняка – Беовульф понял это, – вжавшись в стену.