Беовульф упал на каменный пол, но и дракон упал тоже – морда его была вся в крови, кровь капала с потолка, видимо, пытаясь поймать Беовульфа дракон врезался головой на низкий свод пещеры, и его оглушило. А Хеоротский монстр, гладкий, огромный, стоял возле того самого светящегося гнезда, снаружи больше всего похожего на закрытую прозрачной крышкой лодку, блестящую, металлическую лодку, и часто-часто стучал по её поверхности пальцами. Стучал не посто так , а как будто в этих движениях был какой-то смысл – и лодка отзывалась на эти движения, она говорила человеческим голосом.
– Человек, ты не можешь войти, – твердила лодка, а потом речь её менялась, и она говорила что-то на другом, неизвестном Беовульфу языке.
– Человек, ты не можешь войти!
Пальцы Хеоротского монстра все быстрее и быстрее бегали по корпусу блестящей лодки, на прозрачной поверхности её крышки вспыхивали и гасли символы – но голос был неумолим.
– Человек, ты не можешь войти.
– Я не человек! – крикнул монстр.
И Беовульф как будто проснулся. Он схватил ближайший камень, он приготовился драться – но драться не пришлось. С последним возгласом «не можешь войти» лодка потухла, а через несколько секунд раздался всплеск – бросив несговорчивую лодку, монстр сбежал.
Не медля ни секунды Беовульф бросился за ним, он знал, что в скорости он Хеоротскому монстру не соперник, да и вообще их силы были крепко не равны. Но наверху была буря – а она не различает сильных и слабых. Так оно и случилось: едва вынырнув из бешено крутившихся волн, Беовульф увидел серое тело монстра, его голова была развернута к Беовульфу передом, и под слепой, одноцветной пластиной потухшего глаза, Беовульф с удивлением увидел человеческое лицо. Странное, узкое, не похожее ни на одно из тех лиц, что Беовульф видел раньше, но все же человеческое. Но на разглядывание монстра времени не было. На миг мелькнула его голова , на мгновение показалась вытянутая вверх рука с бесполезно болтавшейся крылообразной перепонкой – и тут же все накрыла волна. Накрыла она и Боевульфа, барахтаясь в ее ледяном хаосе, он сумел еще раз зацепиться взглядом за серого монстра – и их обоих понесло на утес. Беовульф рванулся впротивоход, вцепился в скользкое серое тело чудовища, и пинком успел выставить его гигантские нижние конечности до того, как волна припечатала их обоих в этот скалистый обрыв. Тут же вода отхлынула, ноги монстра, принявшие удар на себя, болтались бесполезным мешком, но одна рука его все еще была целой. И именно ею монстр колошматил, пытаясь ударить Боевульфа. Но ему это не удалось, так же, как и не удалось вырваться из рук витязя. Конечно, монстр был сильнее и его огромная рука не знала усталости. Но плавать в бурю ему, очевидно, не приходилось. Ничего не понимая в том, как и когда его накроет волна, монстр постоянно подставлял свое открытое лицо под воду, и отплевываясь, пытаясь продышаться, вечно бил невпопад. А Беовульф крепко вцепился в своего врага и настойчиво греб к берегу.
3.
Гренделем звался
Пришелец мрачный
Живший в болотах,
Скрывавшийся в топях
Муж злосчастливый
Жалкий и страшный
Выходец края,
В котором осели
Все великаны.
***
Из воды Хеоротский монстр выполз, цепляясь единственной здоровой рукой за мокрый песок, разбитые ноги бесполезно волочились сзади. Беовульф шел следом, готовый в любой момент добить чудовище – но не пришлось. Припав к мокрому песку, чудовище вдруг сбросило свою израненную внешнюю оболочку, так, как змея, сбрасывает кожу. Огромная рука, ноги, мускулистый торс, и даже часть головы лоснящейся серой кучей лежали в набегавших волнах, а на песке сидел человек.
Беовульф остановился. Длинный, узкий человек с вытянутыми, как паучьи лапы, ногами и руками, сидел на песке, старательно глядя куда угодно, но только не на Беовульфа. Гладкая блестящая кожа этого человека была серой, но на кистях рук и лице отдавала золотом. Темные волосы лежали аккуратно, как шапка, глаза были неправдоподобно синими. Беовульф пристально наблюдал, как этот необычный незнакомец, сидя на корточках, копался в остатках своего живого костюма, и его не покидала мысль, что и это тело, то, которое он сейчас видит перед собой, тоже лишь оболочка, и, если взрезать ее, то можно, наконец, извлечь что-то более естественное и понятное.
Но Беовульф не спешил резать незнакомца. Рукоять, отданная Беовульфу Хродгаром нуждалась в объяснении. Оружие ли это было? А если оружие, то где его лезвие? На эти вопросы у самого Беовульфа ответа не было.