– Кто ты? – громко спросил Беовульф.
– Иди в жопу, быдло, – сказал человек, не поднимая головы.
Беовульф принял к сведению высокомерие и грубость бывшего монстра, но не оскорбился, слишком уж монстр был чужеродным.
– Кто ты? – повторил он.
– Ты все равно не поймешь, – равнодушно произнес монстр, не отрываясь от своего дела.
– Пойму, – сказал Беовульф.
Незнакомец сделал вид, что его не услышал. Он продолжал копаться в своем костюме, Беовульф продолжал наблюдать. Странный человек усиленно теребил остатки своего сброшенного тела. Он то раскатывал его, то вытягивал, то нырял в него чуть ли не с головой. Кончилось все тем, что он просто отбросил все это от себя, как будто окончательно убедившись, что толку от этого тела уже не будет. И тогда он посмотрел на Беовульфа.
– Как имя твоего князя? – спросил монстр.
– Моего князя зовут Хигелак, – ответил Беовульф.
– Хигелак… – с отвращением в голосе протянул незнакомец, – а ты кто?
– Беовульф.
– А Хигелак, наверное, твой родственник.
– Он брат моего отца.
Беовульф не видел смысла скрывать эти сведения – он гордился родством с князем.
– Да, конечно же, – презрительно рассмеялся незнакомец . – И кто управляет твоим князем?
Беовульф и так и эдак обдумал этот вопрос.
– Управляет? – переспросил он.
Монстр раздраженно выдохнул.
– Как имя того, кто научил вас всему?
– Чему?
– Ковать железо, например!
Беовульф снова задумался.
– Велунд. Первый кузнец, – сказал он, – он научил нас ковать железо.
– И как часто он здесь появляется?
– Кто?
– Этот Велунд!
Обычно, по тому, о чем спрашивает человек, можно многое понять – но вопросы незнакомца такими не были. Они не проясняли ничего. О Велунде Беовульфу рассказывала в детстве мать. Велунд, первый кузнец, не мог быть предметом разговора двух взрослых людей.
– Скажи мне, как твое имя? – спросил Беовульф незнакомца.
Беовульф понимал, что, скорее всего, добровольно незнакомец про рукоять не расскажет. Что, скорее всего, его придется пытать. Но от чего не попробовать и более легкий способ? И Беовульф приступил к расспросам.
– Как твое имя? – повторил он, потому что незнакомец не ответил ему, согнувшись он снова теребил свое приставное тело.
– Для тебя я – господин, – без тени сомнения заявил его собеседник.
Беовульф оценил степень притязаний незнакомца – но не более того.
– Ты мне не господин, – спокойно произнес он.
– Да что ты говоришь, – произнес незнакомец, с усилием дергая «глаз» на своем приставном теле, тот самый, что светился в пещере ярким огнем.
Беовульф внимательно следил за действиями этого странного человека, он тоже ждал высвобождения «глаза», вещь, способная так светиться, ему самому тоже очень бы пригодилась.
– Я буду звать тебя Грендель, – произнес Беовульф, только для того, чтобы незнакомец не встревожился продолжительной тишиной и не прервал свое занятие.
– Как тебе это удается? – сказал Грендель, но как будто самому себе, а не Беовульфу. – Я два месяца собирал обломки спасательного челнока, я с таким трудом запустил передатчик, только вчера запустил! И тут появляешься ты. Ты, зачем то, лезешь в мой челнок и одним пинком ноги нахрен его разбиваешь. Для чего? Зачем? Ты себя самого спрашивал хоть иногда, есть ли вообще смысл в том, что ты делаешь? Зачем ты сломал мой скафандр? Зачем ты полез в пещеру? Зачем ты притащил с собой этого старого сбрендившего ящера?
И он, с усилием дернув, отделил «глаз» от его кожистых век. «Глаз», извлеченный из глазницы, не казался чем-то живым. Гладкий, тонкий, блестящий, он был сделан из какого-то светлого металла. Бывший монстр сполоснул «глаз» в набежавшей волне, приложил к запястью, и тот вдруг согнулся, обвивая узкую руку Гренделя как браслет.
Беовульф внимательно оглядел длинные кисти этого человека. Светлая кожа на них резко переходила в серую кожу тела, точно такая же граница, очень похожая на ворот, проходила по его шее. И Беовульф понял, что первоначальная догадка его была правильной – незнакомец действительно не весь был человеком, серая часть его была еще одной оболочкой, одеждой, сидевшей очень плотно. И именно к этой одежде прилепился «глаз». Беовульф прикинул объемы незнакомца – тот казался худым, но, учитывая его рост, можно было предположить, что костюм его пришелся бы Беовульфу впору. Слишком длинные рукава и штанины можно было закатать или обрезать. Только для этого сначала надо было как-то отделить эту одежду от самого Гренделя, что не казалось таким уж простым делом. Никаких швов, шнуровки или застежек на этой одежде не было.