…Он сумел различить три существа. Сначала он привлек к себе их внимание с помощью регулярно модулируемых радиосигналов; его распознали и поняли — этот факт он тщательно отложил у себя в памяти. Следующий шаг… Он довел свой внешний покров до высокой степени плотности и стал ждать…
Зазвенели удары огромной силы, посыпались искры — все напрасно. Резец вновь и вновь впустую отскакивал от скалы неизвестной породы. Капитану первому надоело это занятие.
— Попробуем-ка лазером, — сказал он.
Спустив с плеча тяжелый аппарат, он передал его Геологу.
Тот быстрыми движениями подключил аппарат к батареям, прикрепленным у пояса. Проверил напряжение и вопросительно взглянул на своего товарища.
— Давай!!! — нетерпеливо крикнул Капитан. — Некогда нам возиться тут целыми днями с этим, как его там!..
Геолог кивнул и послушно нажал на клавишу. Стрелки, показывающие выходное напряжение, подскочили вверх, и пучок света, тонкий, как игла, вонзился в серую глыбу, напоминающую многоугольной формы кристалл…
Их первой реакцией было удивление. И только спустя несколько дней на смену ему пришло другое чувство: страх перед чужой разумной злой волей.
Эндре Дараж
Порог несовместимости
Он приготовился встретить болота — вернее, одно сплошное, покрывающее весь континент болото, но неожиданно для себя обнаружил, что запутался в плетях виноградных лоз. Сквозь зелень лозы он взглянул на небо: галактический корабль казался отсюда еще одной звездой, неотличимой от множества других.
Адапт обиженно замкнулся в серебристой оболочке.
— Мы находимся на периферии звездного скопления, — за одно солнцестояние раньше предупредил его кибернетический мозг. — Эта часть галактики интереса не представляет, здесь можно наблюдать лишь угасшие холодные звезды и остывающие планеты. В данный момент корабль движется вдоль внешнего края этой звездной вселенной, — сухо информировал Адапт, — предлагаю повернуть обратно.
Они поссорились, и теперь Адапт беспрекословно выполняет его приказы, но в переговоры с ним вступать не желает. И все же у него не хватило духа сердиться на робота: гениальный замысел конструктора соединил в нем безукоризненную логику и богатую гамму эмоциональных эквивалентов: Адапт питает склонность к поэзии и сочиняет неплохие баллады. "А кроме того, Адапт — надежный друг", — с симпатией подумал он о своем далеком спутнике; он поднялся с теплой земли, осмотрелся и двинулся наугад в ночь.
На пути его лежала чахлая оливковая роща. "А тогда, миллионы лет назад, здесь резвились гигантские рептилии", — подумал Наблюдатель, припомнив давнюю приятную усталость в мускулах. В целой галактике не было лучшей охоты! И какой титанический труд: преобразовать в экстракт горы и горы волокнистого, питательного мяса. Груз для двадцати тысяч транспортных кораблей! Зато перенаселенные планеты 4456-й и 7610-й систем удалось обеспечить провиантом.
В слабом отсвете звезд он вдруг заметил мелькнувшую тень: определенно это было какое-то живое существо; напуганное, оно отпрянуло в сторону. "Неужели Четверорукое? — подумал Наблюдатель. — Нет, не похоже, слишком крупное. В прошлый раз, улетая отсюда, мы покрыли поверхность планеты льдом, чтобы законсервировать миллиарды необработанных мясных туш. Интересно бы узнать, что сталось с колонией Темноглазых?"
Впереди него бесшумно скользнула тень. Время от времени существо останавливалось, дожидаясь, когда он подойдет, и это показалось ему знакомым.
— Неужели это ты? — изумленно воскликнул он. — Вот уж не ожидал тебя здесь встретить!
Темные глаза собаки сверкнули голодным блеском, в них отразилась покорная мольба, и только.
— Значит, твоя эволюция пошла по этому пути? — он протянул открытую ладонь. Собака трусливо отскочила и бросилась бежать в сторону огней, мерцавших у горизонта.
Где-то совсем поблизости послышались приглушенное пение, жалобный плач.
На общем фоне выделялся высокий мужской голос, исполненный глубокой скорби. По обеим сторонам дороги тянулись деревья, распространяющие терпкий аромат, а вдали он увидел светлые контуры примитивных жилищ-коробок.
"Все признаки третьей ступени эволюции", — определил Наблюдатель. Темноту разрывали огни смердящих факелов, выставленных у каждого дома; нигде никаких следов применения электричества или ядерной энергии. При свете факелов он увидел множество темных фигур, застывших перед каким-то продолговатым ящиком.
Неужели это потомки Четвероруких? Наблюдатель смешался с толпой. В открытом гробу лежала молодая женщина удивительной красоты. Залюбовавшись ее тонким лицом, он склонился над гробом.
Внешний облик женщины соответствует десятой ступени эволюции, а окружающая среда, условия жизни намного отстают в развитии. Интересно, что может здесь в такой степени препятствовать гармонии адекватного развития?
Перед ним требовательно встряхнули кружкой для церковных сборов.
— Пожертвуйте на заупокойную службу, сударь!
Здоровенный широкоплечий монах башней навис над ним.
— За упокой души усопшей!
"Очевидно, им неизвестен способ восстановления биологических организмов, — размышлял Наблюдатель. — Научить их, что ли? Конечно, уровень их жизни крайне примитивен, однако анатомическое строение предполагает развитый интеллект, а из этого можно сделать вывод, что они без труда поймут мои намерения". Наблюдатель принял решение и, отстранив протянутую к нему кружку для пожертвований, рукой в перчатке коснулся груди умершей.
— Организм молодой, — он посмотрел в глаза остолбеневшему монаху. — Достаточно будет одного короткого лучевого импульса для восстановления жизни. Посмотри, она улыбается, а сейчас встанет. Тебе помочь? — обратился он к женщине. — Или ты в состоянии подняться без посторонней помощи?
Рядом с гробом убитый горем муж продолжал оплакивать усопшую, испуская скорбные вопли. Глаза у него, как и у всех остальных, были закрыты траурной повязкой, и сцену возрождения жизни наблюдал только монах. При виде неслыханного кощунства глаза у него чуть не вылезли из орбит.
— Эй, стража, — взревел он, — схватить колдуна!
Звеня оружием, подоспел небольшой отряд. Первым подбежал воин в шлеме, украшенном перьями. Маленький шлем почти скрывался под пышным плюмажем. Тонким мечом, похожим на вертел, воин пронзил женщину.
— Умершему нет возврата! — воскликнул он звучным, приятным голосом.
Проглянула луна. В ее призрачном свете толпа казалась угрюмее; замелькали угрожающе поднятые кулаки, послышались яростные возгласы:
— Колдун! В пекло его!
Все голоса перекрывал визгливый крик мужа.
— Пронзить колдуна! Смерть ему, смерть!
— Нет! — покачал головой воин в шлеме, украшенном перьями, и осенил себя крестом. — Мы должны отвести его в Желтый Дворец. Не каждый день удается поймать такого злокозненного колдуна.
Стража не успела еще схватить кудесника, как гонец вскочил на коня, затрубил в рог и помчался по залитой лунным светом равнине мимо крестов и придорожных распятий.
Через час Верховный инквизитор перебирал кнуты в поисках наиболее подходящего, но затем остановил свой выбор на железном пруте с изогнутыми шипами. Любовно оглядел орудие, погладил его и сунул в жаровню с раскаленными углями. Предвкушая наслаждение, пальцы его сладострастно дрогнули; взяв гусиное перо, инквизитор осмотрел его, опробовал на оборотной стороне какого-то испорченного смертного приговора, но взгляд его невольно возвращался к орудию пытки. Этот железный прут он всегда предпочитал другим, потому что тот быстро раскалялся; вот и на сей раз долго ждать не пришлось. Он тронул стоявший на столе серебряный колокольчик и вопреки обыкновению не ограничился этим, а крикнул страже, ведя войти. Обычно он проявлял сдержанность, как и подобает лицу высокого духовного сана, но сегодня победило любопытство.
— Ввести его!
Инквизитор ожидал увидеть перед собой дряхлого старца, знахаря с заросшей волосами физиономией, но в тесном бронзовом проеме дверей показался изящный красивый юноша в плотно прилегающем к телу серебристом одеянии необычного для здешних краев покроя.