— Давайте, ребята, поднажмем, марш-бросок часа на два, на износ, иначе не успеваем! Шевелитесь, поторапливайтесь, ночью отдохнете!
Итак, аэродром, бывший советский, брошенный. Бетонированная взлетка, с несколькими пятнами гравия, засыпанного в ямы от свежих воронок. По краям, стащенные со стоянок, обгорелые советские самолеты, впрочем, немного, пять штук. Полуразрушенная казарма, ее ремонтируют человек тридцать военнопленных, пяток охранников, две собаки. Закончили работу на сегодня, пошли по дороге в сторону лагеря, он небольшой и необорудованный, просто колючка на лугу, пулеметы без вышек. Нам не по зубам, да и не за этим мы здесь. Возвращаюсь к аэродрому, на который постепенно слетаются черные крестоносные птицы, скатываясь по бетонированным дорожкам со взлетки, и выстраиваясь в два ряда на стоянках, и сразу маскируясь. Что еще интересного, стационарные бензохранилища тоже разбомблены и чернеют страшными ямами, немцы свои самолеты заправляют с бензовозов, которые стоят тут же, накрытые камуфляжными сетками. Зенитки малые и большие, количеством до пятидесяти стволов, тоже укрытые. Оцепление и охрана, все как полагается. Столовая и палатки, по причине неготовности казармы.
Над аэродромом снова возвращающиеся самолеты, девятка тяжелых бомбардировщиков пролетела дальше, а тройка сопровождавших бомберы истребителей приземлилась на ночь. Вообще, на этом аэродроме нет бомбардировщиков, только истребители и штурмовики, так досаждавшие нам, до сорока штук, и несколько разведчиков и легких самолетиков. То, что я сумею разобраться именно со своими обидчиками, прекрасно, но жаль, что не удастся достать бомберы, ничего плохого лично мне не сделавшие, но бомбы для которых должны взрываться особенно зрелищно. Ладно, буду жечь то, что дают, не привередничая.
Сумерки густеют все больше, до аэродрома остается километров десять, еще три проходим в полной темноте, как и готовились, после чего измученные бойцы устраиваются на ночь, где кто остановился. Никакого ужина, и завтрака наутро не будет, но дело сделать должны, завтра за час доберемся до холма, из-за которого я запланировал расстрелять гнездо стервятников. При поддержке Джалибека распределяю очередность караулов, напоминаю бойцам о необходимости раннего подъема, в ответ меня в голос заверяют, что не проспят, большинство крестьяне, привыкшие подниматься летом затемно для тяжелого сельского труда.
Накладок с подъемом не произошло, похоже, раннее пробуждение далось тяжелее всех именно мне, и еще до рассвета группа, не ополоснув лиц, пошла на исходную. Уходить от аэродрома я запланировал другой дорогой, поэтому к позиции пошли все.
— Здесь! — Остановил я группу, лишние повозки отвели в сторону и привязали лошадей, Джалибек, почему-то вполголоса подгонял свой расчет, миномет вросшим пнем встал на грунт, склонившись в указанном мною направлении, мины словно сами собой развернулись в длинный рядок, тускло поблескивая округлыми бочками.
— Дальность два километра, дай первый, — тоже чуть не шепотом командую я.
Немцы ненамного отстали от нас с подъемом, и когда мы изготовились к стрельбе, на аэродроме уже вовсю кипела работа, к самолетам, и едва ли не всем одновременно, тянули топливные шланги, волокли коробки с желтыми патронами и белыми снарядами, катили на тележках черные бомбы. Пилоты не спеша выходили из столовой, потягиваясь, шутливо переругиваясь и толкаясь друг с другом, посматривали в сторону готовящихся к вылету самолетов.
Помощник Джалибека занес мину над стволом, на миг задержал ее, и словно с сожалением опустил.
Бабах!
Минометный выстрел святотатственным громом порвал тщательно оберегаемую нами рассветную тишину. Лица парней напряглись, сжатые зубы, суженые, и не только у Джалибека, глаза. Да ну вас к лешему, что за мандраж!
— Пашла, дарагая! — Заорал я, чтобы встряхнуть бойцов, следя за аэродромом в поисках места падения мины.
Хорошее место, аэродром, масса целей, техника, люди, постройки, бомбы, бензин, куда ни падет смертоносный посланец, все хорошо. Но немецкая мина из немецкого миномета не захотела вредить немецким авиаторам, хлопнувшись посередине взлетной полосы, и никого не зацепив осколками.
— Сто вправо, беглым пять! — Постараюсь закупорить взлетку, повредив в первую очередь готовые к вылету самолеты, уже выруливающие в начало полосы.