Кое-как причесав мысли, вхожу в ставшую временно родной квартиру.
— Привет, Оксана, рано та сегодня!
— Ночью немцы фабрику разбомбили, теперь я без работы.
— Кошмар! Много народу погибло?
— Два электрика, бомба попала в подстанцию. Больше и повреждений нет, но восстанавливать не будут, фабрику перевезут в Курган, говорят, это в Сибири.
— А персонал не вывозят, ты не едешь?
— Вывозят, но не всех, только мастеров и ведущих специалистов. А я раскройщица, на мое место любую можно за два часа научить, могу ехать, могу не ехать, на мое усмотрение.
А это может быть удобным, отправить ее в эвакуацию, не в Курган с фабрикой, а саму по себе, увезет мои бабульки, и обеспечит мне запасной аэродром, на случай после войны. Если меня не расстреляют и не посадят чекисты, и не убьют на фронте. Значит, нехорошую квартирку, в смысле, мафиозный особнячок, надо брать.
— Ты, Оксана, не паникуй и не нервничай, все делается к лучшему, давай подождем недельку-другую, — озвучиваю я свои планы, приплетая к ним и ее, — а там видно будет, что делать.
— А что ты собираешься делать? — Живо реагирует Оксана, совместные планы ее очень интересуют, запала она на Авангарда, это хреново, ибо использовать ее чувства цинично и подло, не люблю я подтираться людьми и выбрасывать их после этого. Потом ей все толком объясню.
— Сейчас я собираюсь завтракать, а потом отоспаться.
Оксана заснула раньше меня, валяю дурака, легонько давя пальцем на носик, складывая губки бантиком и восьмеркой, спит, не просыпается. Где там моя Зинуля, только и осталось вспоминать трепетную грудь, и горячие влажные губы, плотно обжимающие мои пальцы, нормального секса у меня с ней так и не было, обнимаю одну, а думаю о другой, спать.
Несколько дней прошли в точности с моими глубоко продуманными планами, то есть в полном бездействии, я ел, спал и отлеживался, почти не вставая на ноги, что повлияло на мое физическое состояние самым благотворным образом. Продукты, купленные мною, вышли, Оксана ворчала, что квартирная хозяйка у нас подворовывает, но я постарался внушить ей, что скандалить по этому поводу не следует. Просто отослал ее на рынок, и она купила продуктов больше, чем я, качественнее и дешевле.
В мафиозном особнячке ничего интересного не происходило, главарь пару раз собирал совещания, крутя ту же карту, какую операцию они собирались провернуть, я так и не понял. Было бы прекрасно сдать их, чтобы всю банду взяли, а еще лучше положили на месте планируемого налета или грабежа, но информации у меня было недостаточно, и выход на милицию был связан с риском разоблачения. Поэтому, если главарь подвернется под руку, и я его застрелю, будет уже хорошо, а нет, так и потеря денег заставит его делать глупости, может и этого хватить.
По составу и численности ничего конкретизировать не удалось, слежка оказалась весьма занудным делом, даже Олеся, которую я сопровождал взглядом охотнее других, умудрялась несколько раз отрываться от моего всевидящего ока. Активных пять человек в банде было точно, не считая чиновника и Олеси, скорее всего еще, но не наверняка. Да, был еще помятый мною бандюган, он отлеживался на какой-то малине у бабки, довольно далеко от особнячка, в расчет его можно было не брать. Что до оружия, то его было, минимум три ствола, включая ТТ в спальне Олеси, рукоятка пистолета мне тогда не померещилась.
По уму, надо было продолжать отлеживаться, время работало на меня, каждый день в плюс, но от безделья мне намертво втемяшилась в голову очередная блажь, разобраться с этой поганью, и больше о ней не думать.
Утром очередного дня я поднялся с твердой решимостью сделать энергичный ход. Нога почти не болела, прыгать я не собирался, а приставные шаги, которыми я привык двигаться, получались быстрыми и совершенно безболезненными. Сунув в карман пистолет, а в другой насыпав патроны, я еще раз окинул верхним взглядом окрестности, оценивая обстановку. Ничего подозрительного и беспокоящего, чиновник ночевал дома, но утром я его не видел, эта ранняя пташка всегда вставала раньше меня. Олеся только что отправилась по своим делам, другие бандиты возле особнячка старались зря не отираться. В помощь была далекая канонада, немцы успели подобраться к городу еще и с юга, обкладывая его все плотнее, и приглушенный гром пушек, гасящий возможный шум, был мне на руку, шума я боялся больше, чем бандиты, хотя в принципе, пострелять был не против, хотелось сорвать зло на несправедливый мир.