— Да, нам надо внимательно смотреть под ноги.
— Ну и заданьице, черт его дери!
Ищейка уже устал от недовольных причитаний Доу, как прежде уставал Тридуба.
— А чего ты ждешь? Такова жизнь — череда заданий. И если ты не полное дерьмо, ты стараешься справиться с ними. Что еще заставит тебя поднять свой зад?
— Вот что! — Доу мотнул головой в сторону деревьев. — Только это! Ведь ничего не изменилось? Мы должны переправиться через Белую реку и вернуться на Север. Но Бетод хорошо укрепился, не дав союзникам никакой возможности справиться с ним, что не дает им покоя. Но если они выбьют его с высот, что тогда? Что будет, если они подойдут к Карлеону, возьмут его и сожгут, как это сделал Девятипалый в прошлый раз? А ничего! Это ничего не значит. Бетод будет ходить туда-сюда, как он всегда делает, сражаться и отступать. Найдет новые холмы, где можно посидеть, и много разных ходов, которые можно разыграть. Через некоторое время союзникам это надоест и они уберутся к себе на юг, а нас оставят здесь. Бетод вернется сюда и будет гоняться за нами по всему долбаному Северу. Зима, лето, зима, лето — одно и то же вечное дерьмо. Нас, правда, уже стало меньше, но мы по-прежнему прячемся в лесу. Тебе это знакомо?
Да, все так и было, но Ищейка пока не понимал, что они могут сделать.
— Но к нам вернулся Логен. Это поможет.
Доу снова усмехнулся.
— Что Девятипалый может принести с собой, кроме смерти?
— Утихомирься, — проворчал Тул. — Ты в долгу перед ним, забыл? Все мы перед ним в долгу.
— В долгу, но не до самой смерти. — Доу поставил котелок на землю у костра и встал, вытирая руки об одежду. — Где он болтался? Бросил нас в чистом поле, не сказав ни слова. Оставил свой отряд плоскоголовым и подался куда-то на край света. Кто поручится, что он снова не рванет в путешествие и не перейдет на сторону Бетода? Или начнет рубить кого попало, одним мертвым известно за что.
Ищейка посмотрел на Тула, и Тул виновато взглянул на него. Они оба знали, что Логен творил черт знает что, когда на него находило.
— Это было давно, — произнес Тул. — Теперь все изменилось.
Доу только усмехнулся.
— Нет. Ничего не изменилось. Рассказывайте сказки друг другу, если вам от этого легче, а я буду держать ухо востро, вот что я вам скажу. Мы говорим о Девятипалом. Кто знает, что он еще выкинет?
— У меня есть мыслишка на этот счет.
Ищейка повернулся и увидел Логена, прислонившегося к стволу дерева. Логен смотрел так, что Ищейка начал растерянно улыбаться. Он знал этот взгляд, и множество страшных воспоминаний вставало за ним. Так смотрит мертвец, которого больше ничто не тревожит.
— Ты что-то говорил? Можешь сказать это мне в лицо.
Логен приблизился к Доу, склонив голову набок. Бледные шрамы выделялись на его осунувшемся лице. Ищейка почувствовал, как у него зашевелились волосы на руках и озноб пронзил тело, хотя ярко светило солнце.
— Что ты, Логен… — заискивающе пробормотал Тул, стараясь превратить все в шутку, хотя было совершенно очевидно, что это не так. — Доу ничего такого не имел в виду. Он просто…
Не отрывая взора своих мертвых глаз от лица Доу, Логен бросил:
— Когда я преподал вам последний урок, я надеялся, что больше учить никого не придется. Но я вижу, у некоторых короткая память.
Он подошел к Доу совсем близко. Так близко, что их лица почти соприкоснулись.
— Ну, хочешь еще поучиться, мальчик?
Ищейка сморщился, совершенно уверенный, что сейчас они начнут убивать друг друга. Как, черт возьми, разнять их? Он не знал. Все затихло в напряжении, и казалось, это продлится вечно.
Черный Доу не позволил бы так обращаться с собой никому, ни живому, ни мертвому, будь то хоть Тридуба. Но сейчас он заставил себя усмехнуться, обнажив желтые зубы.
— Нет. Одного урока мне хватит.
Затем наклонил голову, откашлялся и сплюнул. Отступил, не торопясь, и на лице его играла усмешка, будто он хотел сказать: в этот раз я стерпел, но в следующий могу и не выдержать.
Когда он ушел, Тул вздохнул с облегчением. Они избежали кровопролития.
— Ладно, хорошо. Значит, Север? Пора готовить парней к походу.
— Угу, — произнес Молчун.
Вложив в колчан последнюю стрелу, он скрылся вслед за Тулом среди деревьев.
Логен несколько мгновений стоял неподвижно, глядя им вслед. Когда они исчезли из вида, он повернулся, присел на корточки у костра и ссутулился, положив руки на колени.
— Надо поблагодарить мертвых за это. Я едва не угодил в дерьмо.
Ищейка вдруг осознал, что все это время он старался не дышать, и наконец позволил себе набрать полную грудь воздуха.