— Вы чем-то взволнованы?
— Вы понимаете, Попов набрал пушнину и не собирается рассчитываться с охотниками. Что делать?
— Н-да-а. Этого допустить нельзя.
— Может, вы поговорите с ним? Он вас побаивается. Пожалуйста, я вас очень прошу. — Она протянула ему руки. Платок соскользнул с шеи, и он увидел разорванный воротник блузки.
Полозов повернулся и вошел в склад. Попов сидел за столом красный и перебирал бумаги в ящике стола.
— А, это вы, — привычно улыбнулся он. — Надеюсь, не с обидой. — Когда-то вы правильно определили деловые принципы: и тот ревет и другой орет, а кто кого дерет, сам черт не разберет, — засмеялся он, но, взглянув на Полозова, сунул в ящик руку.
Полозов двинул стол вместе с купцом к стене.
— Руку-у! Руку, черт! — застонал тот. — Освободите руку!
— Зачем же? Так будет спокойней беседовать. А пришел я посчитаться не по нашим делам.
— Вот откуда ветер? — Он удивился: когда же Лиза успела нажаловаться на него?
— Если вы не заплатите охотникам, я из вас дух выжму.
— Вы-ы!.. — Глаза Попова заметались. — Я позову, я упеку!.. — Он не мог подобрать нужных слов.
— Потише, потише! — Полозов перешел на «ты». — Пока позовешь, я выбью из тебя все живое, — пригрозил он.
— Кар-р-аул! — истошно завопил Попов.
Полозов сгреб его, рывком вытащил из-за стола и несколько раз так тряхнул, что Попов тут же пообещал рассчитаться с охотниками в трехдневный срок!
— Договорились, — Полозов отпустил его. — Но если обманешь, приду не один, и поговорим посерьезней. А о нашем разговоре советую помолчать. Мне будет неловко, а тебе стыдно! — Он засмеялся и вышел.
За углом склада стояла Лиза и жалась к стене.
— Я все слышала. В какое положение вы поставили себя, меня?
— Совсем не хотел, а пришлось. Но я немного совсем, — Полозов вытер о полу куртки вспотевшие руки.
— Да разве можно было смолчать? Не говорите Лене, а? — Он заглянул ей в глаза и, заметив слезы, смутился: — Теперь уже дела не поправишь. Мне, видно, лучше уйти. Потребуюсь, ищите меня у Вензеля.
— Хорошо, — согласилась она. — Пусть будет что будет…
Полозов проснулся. Глаза резало, будто в них насыпали песку. Щурясь, он опустил ноги с нар, поднялся. В юрте никого. В тусклое оконце едва проникал желтоватый свет и рассеивался по полу. За стеной уже спокойней бурлила Ола.
Вечером Канов удивил Полозова: отказался выпить. Весь вечер шептался с Вензелем, а после ушел с ним в юрты охотников. Иван лег и не слышал, когда они вернулись. Утром, чуть свет, они снова ушли.
Полозов ополоснул лицо из ковша и устало уселся на нары. Весна. Надо возвращаться в тайгу. Это их долг перед новой властью, а где достать денег на одежду, продукты, снаряжение.
Да и Бориска столько времени один. Совсем, поди, одичал человек.
Глухие голоса отвлекли его от размышлений. Он услышал низкий бас Канова:
— Токмо дерзание! Токмо смелость!
Уж не бунтует ли старина? — Полозов усмехнулся и лег. Через минуту в юрту, толкаясь, вошли охотники, рыбаки.
— Да разве можно перегораживать реку сетями? Где возьмут люди рыбу?
— Пароходов нет. Продуктов нет, что делать будем?
— Как это сдать ружья? А чем промышлять зверя? Видно, в комитете совсем утратили разум!
— Разве можно взять пушнину и не заплатить?
Канов торопливо протолкался к столу и стукнул кулаком.
— Тихо! — гаркнул он, заглушая шум. — Сия газета «Известия» Петропавловского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов! — вытащил он из-за пазухи серый листок, свернутый трубочкой, и поднял над головой. — Советы изъяли у рыбопромышленников снасти, рыбалки. Взяли в свои руки торговлю. Я так мыслю: вскрыть склады.
— Правильные слова говорит человек!
— Разве купцы ставили метки на хвостах рыбы?
— Выгнать худых людей из комитета, своих посадить! — снова загалдела толпа.
Полозов понял, что местные власти пытаются разоружить охотников. Назревает стихийное выступление, а время ли?
— Сыне, а сыне? Ты внемлешь? — повернулся Канов к Полозову.
— Оставь Ивана. У него сильно болят глаза, и он совсем не видит, — одернул его старик Вензель. — Зачем здесь слова, их там говорить надо. Как молчать, когда боль кричит у всех в один голос! Пошли! — И он двинулся к выходу.
— Подождите! — вскочил Полозов. — Так же нельзя! В Петропавловске другое дело. Там народная власть отобрала у богачей рыбалки, товары. А кого представляете вы?
— Ты не прав, сыне! Власть, яко главу всякую, надобно мыть и стричь! — зарокотал Канов.