Я прошел по коридору в комнату, заглянул внутрь и застыл. Бардак царил такой, что черт ногу сломит. Повсюду валялись разобранные приборы, детали от самых простых до совершенно непонятных. Тут же на полу громоздились стопки книг, схем и чертежей. Между ними и на них стояли кружки с недопитым чаем, кофе, водой. Пустые жестяные банки из-под индийского растворимого кофе валялись горой в углу. Грязные тарелки с засохшей едой занимали подоконник. Шторы отодвинуты, виден частный сектор и труба котельной Барнаульского санатория. у меня вид из окон поприятнее.
Но главное — компьютер. Даже не просто компьютер, а целая стойка КАМАК — промышленный монстр, который я раньше никогда не видел, разве что на картинке в интернете. Такие использовались, в основном, на военных объектах и в лабораториях институтов, работающих на оборонку. И главное — где-то в квартире был установлен кондиционер. У Петра было не просто свежо, у него в квартире стоял такой дубак, что я понял, почему он в свитере. Я бы еще и шапку надел, и зимние сапоги. Мигали лампочки, по полу змеились провода, на экранах четырех мониторов бежали строки кода.
— Дурдом на выезде, — пробормотал я.
Да, работенка мне предстоит веселая. Только сейчас осознал всю сложность «заботы» об этом гребаном гение.
— Почему это у тебя дома? — задал законный вопрос.
— Лаборатория не готова, а работа не ждет, — ответил он, отложив в сторону паяльник.
— Пошли, — скомандовал я.
— Куда? — Поинтересовался он.
— Давай-ка, мой шибко умный друг, прошвырнемся до комка, — я ткнул пальцем в сторону окна. — Тут недавно круглосуточный ларек открыли. Купим тебе топлива для работы мозга.
Петр посмотрел на меня так, будто я предложил ему слетать на Марс.
— А здесь что, можно было ночью купить еду⁈
— А ты вообще из этой квартиры когда-нибудь выходил?
— Нет. Меня утром забирали на машине, вечером подвозили к подъезду. Продукты тоже из «Р. И. П. а» доставляли.
— Ладно, пошли клонированное дитя лабораторий, — я рассмеялся. Обижаться на этого великовозрастного ребенка, чудака с кучей ученых степеней совершенно невозможно. — Пойдем, покажу тебе настоящую жизнь!
Ночь была жаркой, но все же попрохладнее, чем днем. Фонари освещали пустую улицу, только где-то вдали слышался рокот мотоцикла. Петр шагал рядом, озираясь, будто впервые видел этот район.
— Я, честно говоря, думал тут все строго, по пропускам, — признался он.
— Да ладно, обычный район, не самый благополучный. Даже пожалуй криминальный. Гора — место очень специфическое.
Киоск прилепился к забору санатория «Барнаульский», недалеко от проходной. Понятно, поближе к денежным покупателям. Это одна из первых круглосуточных точек в нашем городе, и ее наличие возле сибирской здравницы особо не афишировали. Я здесь бывал раньше, с Вальком, поэтому знал. С парадного входа в санаторий об этом киоске и на заподозрить.
Продавщица, женщина лет пятидесяти, дремала под музыку. Из окна доносился голос Пугачевой: «Ты не мечтаешь никогда и не летаешь ты во сне, твердишь какая ерунда…», — пела прима.
Я осмотрел витрину. Цены конские, но какой-никакой выбор есть. Взял соевый шоколад на развес — пару килограммов.
— О, яблоки! — Обрадовался мой спутник.
Ну хоть что-то. Яблоки забрали все, их оставалось четыре килограмма. Зная аппетит Петра, ему это на один зуб. А вот сирийская пастила меня обрадовала. Даже не пастила в прямом смысле, а спрессованная курага и финики. Темная, липковатая масса была жесткой, но очень вкусной и сытной.
От комка отошли с пакетом в руках и к нам тут же подскочил парень в «паленом» адидасе.
— Мужики, выпить надо? — сразу взял быка за рога.
— Не пьем, — ответил ему, пытаясь обойти.
— Чо, в натуре трезвенники? Или язвенники? — И он заржал, показывая щербину между передних зубов. — Есть что полегче. Вино молдавское, если чё.
— Сказали же, не пьем, — я обошел парня, но тот схватил Петра за руку:
— А чё у тебя товарищ такой дерзкий? Он чё, закодировался? Психует? А чё он за тебя решает, ты за себя слово-то можешь сказать?
— Я солидарен со своим спутником, — ответил Петр.
Шпана здесь, конечно, отмороженная. Не хотелось драться, но видно придется. Я подошел к ночному торговцу спиртным и, схватив его за запястье, вывернул руку за спину.
— Ой-ё-ёй! — картинно, во все горло заорал он.
— Слушай сюда, урод, если сейчас же не свалишь, я выдерну тебе руку с корнем. Ясно выражаюсь?
— Ясно, — прохрипел местный.
— Сейчас ты быстро валишь отсюда. А если недостаточно быстро, то выдерну ноги и воткну обратно. Понял?