В кухне стало тихо. Слишком тихо.
— Какие облигации? — переспросил я, и мой голос прозвучал глуше, чем хотелось.
— Очень перспективные! — оживился отец, подхватывая инициативу. — Там проценты огромные обещают, куда больше, чем в Сберкассе. Это же не коммерсанты какие-то, а… серьезная организация. Будут тебе хорошие доходы. И там уж сам купишь себе, что надо. А нам и тут места хватит с матерью.
Мама кивнула, вроде бы соглашаясь, но глаза отвела в сторону.
— Да, да. Очень солидные. Это организация… — она сделала крошечную паузу, — … ветеранов Афганистана. Люди проверенные, твои сослуживцы. Не подведут.
Я едва не застонал — хотели как лучше, получилось как всегда! Воистину, дорога в ад выложена благими намерениями!
Я закрыл лицо руками, чувствуя, как кровь отливает от кожи. Перед глазами поплыли кричащие заголовки в газетах, по сути рекламирующие финансовые пирамиды: «МММ», «Проценты под крылом министерства», «Вкладывайтесь в патриотов», 'Хопер-инвест — отличная компания. И мать, плачущая над разноцветными бумажками, за которые отдала последние деньги — тайком от меня и от отца. В моей первой жизни…
— Мама… Папа… — я посмотрел на их растерянные лица. — Это же классическая пирамида.
Глава 23
Союз «героев-афганцев»… В девяностом его возглавлял… возглавляет Виктор Слонин. Или, по-простому, Витька Слон. Мой сослуживец. Мы вместе с ним попали в заваруху в Афгане, потом после госпиталя в Фергане, дослуживали там же. Он ушел на дембель на полгода раньше меня…
— Ладно, решим вопрос. Несите сюда свои «акции» или что вам там дали? — Я посмотрел на них и успокоил:
— Да не переживайте вы так, с председателем договорюсь, деньги вернет. Мам, пап, ну правда, прежде чем делать что-то для меня, в следующий раз посоветуйтесь со мной, договорились? Может, у меня другие планы? Сейчас соблазнов будет очень много, времена наступают непонятные. Так что давайте с деньгами аккуратно. Единственное, что будет правильным — это недвижимость. Пока, по крайне мере.
— Тут я согласен с Владом, действительно вы поторопились, — поддержал меня Петр. — Это я вам как ученый могу сказать.
— Слушай, мама, умный человек тебе говорит, без пяти минут доктор физматнаук — я улыбнулся. — Неси давай облигации.
Она молча кивнула и вышла из кухни. Вернулась через минуту с плотным конвертом. Протянула его мне дрожащей рукой. Я, не глядя, сложил его пополам и сунул в барсетку.
— Ты бы хоть посмотрел условия… Может, все-таки что-то стоящее… — никак не могла расстаться с мечтой мама.
— Все, мать, хватит, — отец стукнул ладонью по столу. — Тема закрыта, — сказал он таким тоном, что мама не посмела возразить.
Петр сидел, затаив дыхание, наблюдая за этой маленькой семейной драмой с сочувствием во взгляде.
— Петр, ты как, со мной или останешься здесь?
Он встрепенулся, стряхивая несуществующие крошки с колен. В его глазах вспыхнул тот самый азарт, который я видел у него в переулках Восточного.
— С тобой, — ответил он без тени сомнения. — Что-то я почувствовал вкус к приключениям.
И затем состроил такое нарочито-плутовское, дурацкое лицо, что я невольно усмехнулся.
— Приключения, — повторил я, вставая из-за стола. — Ну что ж, поехали. Приключения должны приключаться, — пошутил я.
Встал, вышел в прихожую и снял трубку с телефона. Набрал номер Валька.
Трубку взяли не сразу. Чей-то незнакомый голос на мое «Позови Валька», ответил:
— Корефан занят!
Я снова набрал номер. На этот раз подошел Валек.
— Какие тут люди нарисовались? — протянул он, услышав мое «алло».
— Валек, это я.
— Блииин… Влад! — в голосе послышалось пьяное оживление, смешанное с укором. — У меня сёдня днюха, а от лучшего друга ни привета, ни ответа. Чё, устроился на крутяцкую работу и меня все, алес? Списал?
— Так звоню же, — я усмехнулся: Валек долго обижаться не умеет, его обид хватает максимум на пару секунд. — Приеду поздравлять. Где зависаете?
— У меня на Горе! — он старался перекричать загремевшую музыку и громкий хохот компании. — Подгребай, жду!
— Я не один, — предупредил его.
— С Анжелкой, что ли? — это предположение заставило меня поморщиться.
— Нет, со мной коллега с работы.
— Да чё я, выпивки пожалею, чё ли? Тащи своего коллегу, нальем, накормим, напоим, все по красоте будет! — он фыркнул и рассмеялся.