– Комп, – потребовал он. – Блок номер пятьдесят шесть…
Он замолчал, сердце било в груди, рвалось наружу, в голове будто работал вибробур.
– Пятьдесят шесть… Раз…
Он хотел сказать: «Разблокировать».
– Раз… – повторил он, не в силах закончить. И опять повалился на пол, распластался. Мир снова начал меняться. Опять терялась четкость.
– Надо, – он поднялся, сделал два шага, как пьяный. Он оставил в покое бокс пятьдесят шесть. Просто забыл о его существовании. Сейчас у него были задачи поважнее.
– Комп, станция закрыта для приема. Опасная инфекция. Карантин. Передать на Землю. Транспорты не принимать.
– Принято к исполнению.
Потом Сомов отправился в блок с энерговампирами, загнал их в контейнер высокой защиты. Вернулся к себе. Взял с полки приорскую «раковину».
– Причал восемь. Спенсер на вылет, – приказал он. – Полный энергозапас. Пассажир – один.
– К исполнению, – произнес компьютер.
Сработано все здесь было на совесть. Это Филатов оценил через несколько минут пребывания.
Итак, что он имеет? Заперт сошедшим с ума другом в помещении, рассчитанном на то, чтобы из него не выбрался ни вирус, ни человек, ни дикий зверь. Здесь нет даже выхода на инфросеть госпиталя. Был бы хотя бы СТ-приемник. В кармане комбинезона покоится «проникатель». С его помощью по СТ-каналу можно было бы достучаться до компа госпиталя. А дальше – дело техники.
Но нет даже СТ-выхода. А почему? Должен же быть.
Нет сейчас, может, был когда-то…
Филатов исследовал помещение. Никаких следов гнезда СТ-блока. Тогда он взял проникатель. Прошелся по комнате. Первое открытие – за ним сейчас не наблюдают. СТ-камера за толстым бронестеклом в углу бездействует и вообще, кажется, сломана. Второе – он нащупал слабый сигнал.
Точно, здесь был СТ-блок. Было гнездо. До сих пор активировано. Но при перепланировке помещения его прикрыли металлической пластиной.
Оторвать ее не было никакой возможности. Орудий у Филатова не было. Ачто было? Тонкое лезвие из керамикотитанита, с которым он не расставался.
Он достал из кармана небольшой цилиндр, сантиметров пять в длину. Нажал на кнопку, из него выскочило двенадцати сантиметровое лезвие, вставленное по телескопическому принципу.
– За работу, – прошептал он едва слышно.
Динозавр так до конца и не верил Черному шаману, пока орбитальный оборонительный комплекс не засек чужой звездолет, запрашивающий посадку.
– Московитянский корабль, – сообщил дежурный офицер. – По каталогу – малый спейсер класса «Белуна». Что с ним делать? Пришвартовывать к станции?
– Нет. Посадка в аэропорту.
– Но это против правил.
– К черту! Я имею право на такое решение! Еще вопросы?
– Никак нет…, Начинаем вывод спейсера на орбиту…
Через полтора часа спейсер завис над космопортом, выпустил посадочные опоры и медленно опустился на подготовленную площадку. Его держали на мушке плазменные орудия космопорта, готовые в любую секунду нанести удар.
Динозавр ждал в аэропорту. Когда спейсер замер на посадочной площадке, Динозавр сидел в мобиле. Он подал машину вперед.
– Бы уверены, что это русский врач? – спросила Пенелопа, сидевшая рядом с майором.
– Надеюсь.
– Майор, я не могу понять, что происходит.
– Понимание тебе не нужно. Ты должна выполнять приказы. А понимание оставь мне.
Пенелопа фыркнула недовольно. Она ощущала, что на Ниагаре готовится что-то грандиозное. Но так и не смогла вытянуть из майора ни крупицы информации.
Тяжелый люк спейсера неторопливо отъехал в сторону. В проеме появилась фигура в зеленом скафе. Человек подошел к краю, прыгнул и медленно опустился на резинобетон, поддерживаемый невидимыми нитями гравитрапа.
Он огляделся, откинул шлем.
– Госпитальер, – кивнул Динозавр. – Мы тебе организуем хорошую встречу.
Госпитальер прибыл с подарками.
– Ох, хорошо, – прошипел Черный шаман, разглядывая добычу. – Хорошо-о-о, – протянул он, будто впадая в экстаз.
– Что это за чертовщина? – Динозавр кивнул на контейнер высшей защиты.
– Хищники мабуку.
– Так и знал, что эта гадость.
– Мабуку не гадость. Мабуку – мои слуги.
Госпитальер стоял, не двигаясь, в центре помещения, прикрыв глаза, и только раскачивался из стороны в сторону, как робот, у которого что-то замкнуло в голографическом блоке.
– Он – мой слуга, – Черный шаман кивнул в сторону госпитальера. – Мабуку помогли. Мабуку взяли его душу. Я взял душу мабуку. У меня и их души.
– Ловец душ, – хмыкнул Динозавр.
– У меня много душ. Я – хозяин.
– Ладно, что дальше?
– Дай, – потребовал Черный шаман. Госпитальер послушно подошел к Черному шаману и протянул ему «раковину» приоров.
– Она! – заорал Черный шаман.
– Что она?
– Смерть врагов! Теперь мы довершим начатое.
– Что значит довершим?
– Мне не хватало ее, – Шаман показал на «раковину». – Мабуку – сильные. Но мабуку не могут объять смертью целый мир. Мало мабуку. И мабуку не всегда слушаются. «Раковина» – власть над мабуку. С помощью «раковины» мы кинем болезнь на головы наших врагов.
– То есть ты морочил меня, зная, что без «раковины» ничего не сможешь?
– Не-ет, я знал… Я знал, что «раковина» будет моя1. Я ее достоин. А этот, – он презрительно посмотрел на Сомова. – Этот ничтожный паук? Разве он достоин владеть такой вещью? Он достоин быть моим рабом. Он достоин дать мне свою кровь. Больше не достоин ничего.
– Что теперь?
– Готовь корабль, инопланетник. Мы сметем эту планету!
– Да, сметем, – кивнул Динозавр.
Все начало куда-то уплывать. Динозавру не хотелось делать это. Он вдруг понял, что, несмотря ни на что, не сможет обрушить «болезнь памятников» на миллиарды людей. И что план отменяется… Но не смог возразить. Черный шаман овладел и его душой. То, что он не мог сделать с Динозавром на Ботсване с помощью чужой крови, он сделал здесь, в Аризоне, при помощи вампиров – хищников мабуку.
– Корабль-разведчик к вылету, – приказал он старшему офицеру аэропорта.
– Но, сэр, а полетное задание, заявка, формальности?
– А что такое императив «Стрела», вы знаете? Офицер кивнул, сглотнув комок.
– Какой экипаж?
– Никакого. Я поведу сам.
– Готовим…
Через час корабль-разведчик «Пионер» свечой ввинтился в бледно-синее небо и растаял в нем.
– Скоро, скоро, скоро, – пыхтел Черный шаман, скалясь жуткой улыбкой.
В кабине были трое – Черный шаман, Динозавр и госпитальер.
– Корабль-разведчик «Пионер». Вам командованием космическими силами приказано вернуться на Ниагару, – послышался голос дежурного офицера. – Повторяю, вам приказано вернуться на базу.
– Что происходит? – спросил Динозавр.
– С вами будет говорить вице-президент.
– Что?
– Возвращайтесь…
Филатов потерял счет часам и дням. Видеокамера в углу не включалась. Видимо, судьба пленника никого не интересовала, так что у него закралось подозрение – а вообще Сомов еще в госпитале?
Работать Филатову никто не мешал, поэтому он час за часом пилил металлическую пластину, все углубляя бороздки и надеясь на терпение, труд и крепость титанокерамического лезвия.
Он давно стер пальцы в кровь, у него ломило руки и спину. Но он продолжал свою работу. И думал, какая шлея попала под хвост госпитальеру. Версии были самые разные – от обычного умопомешательства до вербовки противником. Но ни одна не выдерживала критики. Филатову почему-то казалось, что дела обстоят куда хуже. И он со страхом вспоминал Черного шамана.
Наконец он углубил третью бороздку. Ударил кулаком по железной пластине. Она прогнулась. Он подцепил ее лезвием и начал отгибать.
Сверхусилие – основа искусства мастера в любом единоборстве. Филатов владел этим искусством. Он прикрыл глаза, крякнул, и пропиленный кусок металла отошел в сторону.
Точно, вот оно, гнездо СТ-аппаратуры.
Теперь немножко перевести дух, собраться с мыслями. И взяться за «проникатель».
Вскоре Филатов нащупал вход в инфасистему. Немного понадобилось времени, чтобы взять главный компьютер госпиталя под контроль. И дверь его тюрьмы открылась.