Вот и проверим, сумеют ли они воспользоваться своим новым умением против искусного врага.
Царь поднял свой Камень и сосредоточился на лице Шэнноу. Воздух перед ним разошелся, как занавес, и он увидел, что Иерусалимец взваливает мешок позади своего седла.
- Тебе угрожает большая опасность, Йон Шэнноу, - сказал царь. Поберегись!
Шэнноу резко обернулся на призрачный голос, прозвучавший в его мыслях. Он выхватил пистолет, но стрелять было не в кого.
Прозвучал и замер эхом насмешливый смех.
25
Исход начался с рассветом. Пастырь и двадцать мужчин шли по сторонам людского потока, движущегося через долину к зияющему пролому, который землетрясение оставило в древней Стене. Пастырь держал короткоствольное ружье, а из-за, пояса его черного облачения торчали пистолеты. В паре уцелевших фургонов ехали самые маленькие дети, но остальные триста с лишним человек, оставшиеся в живых после нападения и присоединившиеся к ним фермеры и поселенцы из окрестностей, шли пешком в молчании, нервно поглядывая по сторонам. Все ждали новой атаки рептилий, и Пастырю стоило большого труда убедить их в необходимости покинуть ненадежное убежище в лесу.
Эдрик Скейс вернулся ночью с двумя фургонами, нагруженными съестными припасами и запасными ружьями. И предложил с тридцатью другими добровольцами устроить засаду во рву на северной опушке леса.
"Отчасти это моя вина, - сказал он Пастырю, прежде чем беженцы двинулись в путь. - Оружием этих Демонов снабдил я, да простит меня Бог!"
"Он привык прощать людей", - заверил его Пастырь. И теперь Пастырь истово молился на ходу:
"Господи, как ты вырвал избранных своих из когтей египтян, пребудь так с нами, пока идем мы через долину тени. И пребудь с нами, когда войдем мы в царство Великой Блудницы, которую, с твоего соизволения, я поражу и уничтожу вместе со всеми адскими зверями, над которыми она властвует".
Фургоны поднимали клубы пыли, и Пастырь, подбежав к ним, поручил детям брызгать водой на землю под колеса. В отдалении высилась Стена, но если их настигнут здесь, обороняться они не смогут. Он побежал к дозорным по сторонам.
- Что-нибудь заметили? - спросил он у Быка.
- Ничегошеньки, Пастырь. Но у меня такое чувство, будто я сижу на наковальне, а надо мной заносят молот. Понимаете? Если и спасемся от гадин, так укрыться-то нам придется на землях людей-львов.
- Бог пребудет с нами! - сказал Пастырь, старательно придав искренность своему голосу.
- Разве что, - пробормотал Бык. - Помощь нам не помешала бы... Э-эй? Еще уцелевшие!
Пастырь проследил направление его взгляда и увидел подъезжающий фургон. Он узнал Бет Мак-Адам на козлах. Рядом с ней сидел чернобородый мужчина. Помахав, чтобы они присоединились к колонне, он быстро направился к ним.
- Рад видеть, Бет, что у вас все хорошо, - сказал он.
- Лучше некуда, Пастырь! Едва я построила себе дом, как меня из него выгнала кучка ящериц. Хуже того: у меня в фургоне раненый, а тряска ему совсем не полезна.
- Через два часа, даст Бог, мы будем За Стеной. И там сможем обороняться.
- Ну да. От ящериц. А как насчет других зверюг? Пастырь пожал плечами.
- На все воля Божья. Вы не познакомите меня с вашим другом?
- Это Нои, Пастырь. Он исцелил караван и тоже служитель Бога - ну, просто мне от них деваться некуда!
Нои слез с козел и потянулся. Пастырь протянул ему руку, Нои ее потряс, и они отошли вместе.
- Вы недавно в этих местах, менхир? - осведомился Пастырь.
- И да, и нет, - ответил Нои. - Я уже побывал тут... очень давно. И многое изменилось.
- Вы что-нибудь знаете про земли За Стеной?
- Боюсь, очень мало. Там есть город - очень древний город. Прежде он назывался Эд. И славился дворцами и храмами.
- Теперь там обитают адские звери и Дьявол, - сказал Пастырь. - Их зло поймало Меч Божий в ловушку на небе. Мое упование уничтожить их зло и освободить Меч.
Нои промолчал. Когда его дух воспарил из его тела, он осмотрел и город, но не обнаружил никаких следов зверей или демонов.
Они присоединились к вооруженным дозорным сбоку от колонны, и вскоре Пастырь, устав молчать, отошел от Нои, который шагал, погруженный в свои мысли. Как может человек, дивился он, проповедующий веру во Всемогущего Бога, - как он может питать столь неколебимое убеждение, будто такая всепобеждающая сила нуждается в его помощи? Пойман в ловушку на небе? Каким же мелочным существом этот человек считает Бога?
Колонна медленно ползла через долину.
Сзади их галопом нагонял всадник. Пастырь и охрана кинулись ему наперерез. Оказалось, что его послал Скейс.
- Лучше поторопитесь, Пастырь, - сказал он, наклоняясь над взмыленной шеей своей лошади. - Их два отряда. Один наступает на менхира Скейса в лесу, а другой, побольше, движется вам наперехват. И опередил я их ненамного. Пастырь обернулся и прикинул, какое расстояние остается до Степы. Не меньше мили.
- Поезжай к фургонам и скажи, чтобы гнали что есть мочи. А пешие пусть бегут изо всех сил.
Всадник ударил каблуками измученную лошадь и зарысил к головным фургонам. Защелкали кнуты, и быки налегли на постромки.
Пастырь собрал вооруженных мужчин.
- Нам их не удержать, - сказал он. - Но пойдем все вместе сзади. И когда увидим их, сможем хотя бы выиграть немножко времени.
Утреннее солнце лило на них пылающие лучи, но они скрылись в облаке пыли, поднятой громыхающими фургонами и бегущими людьми.
* * *
Когда насмешливый смех затих, Шэнноу вспрыгнул в седло и обвел взглядом безмолвную улицу. У "Отдыха путника" лежал в пыли Мейсон. Его тело было изрешечено пулями. В нескольких шагах слева распростерся Борис Хеймут, которому уже никогда не узнать ответов на свои вопросы. У конюшни окостенел в смерти хромой конюх, сжимая в руках старый дробовик. И повсюду - тела мужчин, женщин и детей, которых прежде Шэнноу никогда не видел. Но ведь все лелеяли свои мечты, строили свои планы. Он, повернул жеребца и выехал из городка в долину.