Зимний вечер не был морозным. С неба падали большие пушистые снежинки. Неподалёку, на школьном катке, катались и галдели дети. Клюшки весело щелкали по льду, частенько голоса сливались в один, и дети хором кричали «ГОЛ!» Мамаши, с детскими колясками, неторопливо прогуливались по скверику возле школы. Если прислушаться, то можно было даже услышать, как падает снег, ветра не было, и снежинки опускались в низ медленно и ровно. – Ты как снеговик. Замёрз? – спросил дядя Леша, протягивая руку Павлу. – Нет. Не успел. – Тогда пошли. В школе никого не было. Уроки давно закончились, и ученики разбежались по домам. Свет в здании был потушен, горело лишь дежурное освещение у входа. На стук пришел сторож и открыл дверь. Дальше путь лежал через переход во второй корпус. Кафельный пол издавал звонкий цокот под ногами идущих. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они оказались у цели.
– Добро пожаловать в «Клуб длинного клинка»! – сказал дядя Лёша и толкнул дверь рукой. По глазам ударил свет. Обычный школьный спортзал. Четыре человека переодевались в не совсем понятные на первый взгляд костюмы. – Джентльмены! – громко, на весь зал, объявил дядя Лёша. – Имею честь представить вам – Павел Васильков. Прошу любить и жаловать. Члены клуба по-очереди представились. Знакомство прошло мягко. Атмосфера в клубе была дружелюбная, и напряжение, возникшее в первую минуту, улетучилось. – Два раза в неделю здесь собираются люди, которые ценят в фехтовании красоту и ловкость движений, – дядя Лёша пояснил Павлу суть происходящего.
– Поскольку оружие не бутафорское, эта одежда – необходимая мера предосторожности. – И давно вы здесь? – поинтересовался Паша, глаза его загорелись азартом. – Если хочешь, можешь переодеться. Запасной жилет найдётся, а клинок на первый раз могу дать свой. Васильков не заставил себя долго уговаривать и снял свитер. В это время в зал вошел еще один человек и закрыл дверь на ключ. Паша с ним был знаком. В то время его только взяли в сборную. На второй тренировке этот человек попрощался с тренером и ушел. Ушел из большого спорта навсегда. Его звали Коля. А тренер Александр Васильевич – Колюня. Колюня был его помощником. Однажды он поругался с высоким начальством и ушел, став обычным учителем физкультуры. – Привет полковник, – поздоровался он. – А это и есть наш седьмой член?…
Теперь мы имеем законченное произведение. Здравствуй, мы вроде знакомы. – Да, я вас помню, здравствуйте. – Как Василич, всё бурчит?
– Бурчит. – А ты зря ушел, – сказал Коля. – Он в тебя так верил. – Его выгнали месяц назад. Он не дошел до дверей, сердце. Теперь в больнице. Поправляется. – Догадываюсь, – скрипнул зубами Коля. – «Бегемот» постарался?
– Он, – ответил Паша. – Сволочь. Понимает в спорте как свинья в апельсинах! – и после недолгой паузы добавил: – К Василичу я обязательно схожу. А ты переодевайся. Посмотрим, чему он так верил. Паша надел жилет. Сверху непонятная ткань, а под ней войлок, но, надо сказать, он не стеснял движений. Вместо маски – нечто похожее на мотошлем, со щитком из прозрачного материала, но это было не стекло. – Ты, правда, полковник? – спросил Паша. – Вообще, я капитан, – ответил дядя Лёша. – Это Колюня меня зовёт полковником, дразнится. Держи, – он протянул Павлу шпагу. Паша взял клинок, осмотрел его, повращал кисть и опустил вниз. – Хороший ножичек.
– Эй! – окликнул Василькова Коля, и только Паша поднял глаза, он сделал выпад. Паша втянул живот, развернулся влево на девяносто градусов и, не поднимая шпаги, держа её эфесом вверх, отбил выпад и мгновенно нанес рубящий удар с верху. Коля успел закрыться. – Не шали, Колюня, – сказал кто-то из зрителей. Сталь весело заплясала, иногда звон сменялся свистом. Поединок был быстрым, удары молниеносными. Окружающие смотрели не шелохнувшись. Это могло долго продолжаться, но полковник объявил перерыв, стороны не возражали.
– Неплохо, – сказал Коля. – Василич умеет готовить чемпионов. – Это «неплохо», – заметил полковник, – чуть на вертел тебя не насадило, – со всех сторон послышались ехидные смешки, быстро перешедшие в гогот. Коля считался непревзойдённым мастером. Когда все расходились, Павел остался с полковником немного прибраться. Из школы вышли тоже вместе. Снег уже не падал, небо было черным, звёзды яркими. Они разговаривали. Шли не торопясь, белое покрывало звонко поскрипывало под ногами. Из беседы Паша узнал, что два Ивана служили вместе с полковником, лейтенанты. Их так и звали – Иван Иваныч. Саша, краснодеревщик, был другом полковника, а Владимир с детства в одном дворе с Колей. Дядя Лёша, капитан, командир особой группы в отряде по борьбе с терроризмом. В прошлом году обезвреживали банду из двадцати четырёх человек. Терять им было нечего, список преступлений такой, что всем вышка. Громадный особняк стоял посреди дачного посёлка. Было предложение взорвать его ракетой, но оно не прошло из-за близости частных построек. Пришлось штурмовать. Оружия в доме было столько, что можно полк вооружить. Двенадцать часов бились, шрам у полковника оттуда – осколок гранаты. В клубе же все отдыхали душой. В детстве все занимались одним спортом, а теперь всех объединяло общее хобби. Паша и Дядя Леша дошли до автобусной остановки. Дядя Лёша уехал первым, а Паша остался ждать свой автобус. Он был очень доволен тем, что произошло в этот вечер. Знакомство с людьми, у которых тоже хобби, что и у тебя, это большая редкость. Заснул Васильков счастливым человеком, ему было хорошо. Жизнь опять преподнесла приятный сюрприз. Вот и сейчас, слегка похрамывая, он шел по коридору к заветной двери. Открыв ее, увидел знакомую картину: все пришли, он последний.
– Привет честной компании, – Паша с порога поприветствовал всех присутствовавших.
– А вот и князь пожаловал, – воскликнул Володя. – Князь, да на вас лица нет! Паш, ты не заболел часом? – добавил он серьёзным тоном. – Есть немного, – ответил Паша. – Но это не простуда и не понос. – Ну, тогда мы спокойны, – съязвил полковник, а потом добавил: – У тебя на самом деле видок еще тот.
– Ничего страшного, – сказал Паша и начал раздеваться. – Ни хрена себе! – воскликнул один из Иванычей. – Это «ничего страшного» похоже на сломанные рёбра! – и на самом деле, выглядело это ужасно: красно-синее пятно с фиолетовым оттенком. Все отвлеклись от своих занятий и подошли к Павлу. Полковник осмотрел бок. – Рёбра вроде не сломаны, – сказал он, – но к врачу надо обязательно, мало ли что. – Ладно. Завтра обязательно, – согласился Паша. На следующий день доктор подтвердил, что жить Васильков будет. Перелома нет, но есть сильный ушиб.
Грянул гром. Гулкое эхо прокатилось по всему серому небу и потерялось где-то за облаками. Потемнело как-то неожиданно и сразу. Сверху начали падать первые, хоть и редкие, но крупные капли. Они прибивали пыль, которую поднимал усиливающийся ветер. Прохожие ускоряли шаг, мамаши хватали играющих детей в охапку и бежали домой. В небе еще раз бабахнуло. С балконов снималось стираное бельё, сохнущее на верёвочках, закрывались форточки, улицы пустели. Город готовился к дождю.
– Сейчас начнётся, – сказал Павел, – бежим! – И они с Леной побежали до ближайшей подворотни, там свернули и спрятались в подъезд. – Вот так всегда, – с горечью выдохнула Лена. – Столько не виделись, и вот, пожалуйста, – дождь. Вечер пропал. Они стояли в подъезде, а на улице хозяйничал настоящий ливень, просто стена воды. Иногда гром нарушал мелодию капель, но его раскаты были той самой изюминкой в симфонии, которой так часто не хватает.
– Идея! – провозгласил Паша, подняв вверх указательный палец. Едем к дяде. Он нас звал и, мне кажется, будет просто рад. – К дяде? – Лена улыбнулась предложению, она любила дядю. – Выбора нет, поехали. Чуть только дождь утих, а точнее, у него была маленькая передышка, они побежали до ближайшей остановки. Им повезло, не пришлось долго ждать, из-за поворота показался автобус. Как всегда, в нём было много народу, дотянуться до поручня смог лишь Павел, Лена держалась за его рубаху, а он её поддерживал за талию. Волосы у Лены были мокрые, и их запах, в сочетании с духами, опьянял. В голову лезли разные мысли, глупые и не очень. Павел притянул Лену к себе, она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза. В такие мгновенья окружающий мир исчезал. Он осторожно коснулся губами её мокрого лба, Лена опустила голову и прижалась ухом к его гуди. Услышав, как бьётся родное сердце, она улыбнулась, и никто этого не заметил. Автобус трясся по городским ухабам, заполненный разными душами, и никому не было никакого дела друг до друга. Дверь распахнулась, и в лицо гостям ударил крепкий запах борща. На пороге стоял Тимофей Валерьянович в тёмно-красном плюшевом халате и мохнатых тапочках. – Ба-а! Вот это гости! – воскликнул дядя, вскинув руки чуть в стороны и вверх. – Не думал, не гадал, уважили старика… Да что же вы стоите?