Молчу, предвкушая, что Майк еще вернется к этой теме. Так и получается. После экскурсии по увеселительным кабинетам минуем коридор, ведущий в кубрики, главный распределительный центр, гримерку ангелов, мой кабинет и апартаменты Большого Тони, и снова оказываемся у баромата. Воровато оглядевшись, Майк шепчет:
— Думаете, Большой Тони даст мне работу?
Мгновенно напускаю на себя деловой вид:
— Опыт есть?
— Ну… в некотором роде.
Коридор позади. Заходим в баромат и садимся у стойки. Заказываю разбавленный бурбон, Майк берет сарсапарель.
— В каком роде? — выпытываю я.
Майк делает лихорадочный глоток и ставит стакан обратно на стойку.
— Дело в том, что… я… мы с шестью братьями управляли аналогичным заведением.
— В каком смысле «аналогичным»?
— В смысле, очень похожим и непохожим одновременно. Но у меня солидный опыт управленца. Кроме того…
Я не в силах сдержать восторг.
— Прекрасно! Большой Тони как раз ищет менеджера в «Пятое небо». Нынешний никак не привыкнет к центробежной гравитации, мается тошнотой и мечтает уволиться. Тони избавится от него, как только подберет замену.
— Считаете, у меня есть шанс…
— Ну разумеется! Тони нагрянет завтра. В канун Рождества он всегда изображает Санту в одном из «Небес». В этом году будет у нас. Появится, сразу устрою тебе собеседование. Завтра вечером сможешь прийти?
— Конечно! — У бедняги на глаза наворачиваются слезы, но сквозь грусть проступает надежда. Он больше не озирается по сторонам. — Пит, вы мой спаситель! Почти как в старые добрые времена. Снова в деле, свое заведение, гости, которых нужно встречать и лелеять — Пит, вы вернули меня к жизни!
Смущаюсь, поскольку не уверен, что Майк получит место. Недолго думая, подзываю Пинки Макфарлейн, ангела, чья обязанность — развлекать клиентов. Парню неплохо бы расслабиться, и ангелок годится в самый раз. После знакомства откланиваюсь под предлогом, что должен проверить финансовую отчетность, и удаляюсь в свой кабинет.
Через пару часов спускаюсь в баромат. Майка и след простыл. Похоже, они с Пинки нашли общий язык и решили продолжить общение в увеселительном кабинете. Внезапно появляется Пинки с перекошенной от злости физиономией.
— Какая наглость подсунуть мне этого придурка! Он что, с астероида свалился?
Моментально зверею.
— Сказала бы спасибо. В кои-то веки свел тебя с настоящим джентльменом. Для культурного развития не помешает. Где он, кстати?
— Не знаю и знать не хочу, — фыркает Пинки. — Даже выпивкой не угостил. Сидел со своей дурацкой настойкой и пялился на мои крылья. Спрашиваю, в чем дело, красавчик, не нравятся мои перышки? А он отвечает: «Простите мою неучтивость, мисс Макфарлейн, просто никак не свыкнусь с буквальной стороной здешнего уклада». Я тогда спрашиваю: «Чего особенно в крыльях? У Большого Тони все девочки их носят. Как открылось первое „Небо“, с тех пор…»
— Избавь меня от подробностей, — перебиваю я. — Куда он делся?
— Говорю же, не знаю. Вроде уболтала его пойти в «Злачные пажити», думала, хоть там расслабится. Но у «Жемчужных врат» он чуток отстал, а когда я обернулась — его нигде не было.
— Может, вернулся утренним шаттлом на Землю, — рассуждаю я вслух. — Вид у него был уставший.
— Не было на пристани шаттлов. Специально проверяла.
— Наверное, улетел на последнем, а ты и не заметила.
Очевидно, моя теория верна — Майк как сквозь землю провалился. К пяти утра напрочь забываю о нем, но в полдень, за завтраком, встречаю Большого Тони и бросаюсь с места в карьер.
— Отличные новости. Нашелся управляющий для «Пятого неба», — сообщаю я и выкладываю историю от начала до конца.
— Убедил, Пит, — объявляет Тони, выслушав мой рассказ. — Как появится, веди его ко мне, побалакаем.
Майк прибывает рейсом в четверть девятого. Как и накануне, замечаю его лишь в баромате, хотя весь вечер, по обыкновению, топчусь у «Жемчужных врат». Майк явно нервничает, и с каждым шагом воровато озирается по сторонам.
— Что сказал Большой Тони? — шепчет он, усевшись за стойку, где я треплюсь с блондинкой-ангелочком Дорис. — Назначил собеседование?
— Расслабься, старина. Дело в шляпе, — успокаиваю я. — Идем, провожу.
Большой Тони ужинает в столовой. Обглоданной бараньей ногой делает нам знак садиться. На столе изобилие: цыпленок, лобстер, фазан, утка, молочный поросенок, требуха, копченая белая рыба, телячьи котлеты, виноград, апельсины, мандарины, яблоки, початки кукурузы, спаржа, всевозможные рулеты, масло и куча других аппетитных вещей. Огромный стол меркнет на фоне габаритов Большого Тони. После еды он тянет на двести пятьдесят килограммов. У него необъятное лицо, но кожа упругая, не в пример прочим толстякам. Все потому, что ее обладатель относительно молод — пока.