Реставрация монархии в 1917 году
Известие о смерти Юань Шикая принесло огромную радость обитателям Запретного города. Распространяя новость, сновали туда-сюда евнухи, императорские наложницы отправились жечь ароматные свечи перед изображением бога охраны императора. Во дворце Юйцингун в тот день не было занятий, и никто об этом даже не вспомнил…
Вместе с новостью в Запретном городе вновь ожил "город звуков".
— Юань Шикай потерпел поражение, потому что хотел узурпировать трон.
— Дело тут не в троне, просто народ желает прежнего правителя.
— Юань Шикай — не Наполеон III. У него не было таких предков, к которым он мог бы обратиться за помощью.
— Было бы гораздо лучше вернуться к прежнему монарху, чем иметь императором человека по фамилии Юань.
Эти голоса были созвучны тому древнему изречению, которое часто вспоминали наставники: "Люди искренне мечтают о старых порядках из-за глубокой гуманности и большой полезности прежних династий".
К тому времени я мыслил и чувствовал уже совсем не так, как раньше. Если в начале года я обнаружил "успехи" только в вопросе о награждении И Куана титулом, то теперь я стал интересоваться газетами.
Спустя несколько дней после смерти Юань Шикая в газетах появились заметки о "неудаче возрождения партии императорского клана" и об "угрозе со стороны монгольских и маньчжурских бандитов". Из этих сообщений я понял, что открыто выступавшие в то время против республики князья Шань Ци, Пу Вэй, Шэн Юн, Те Лян действуют как раз ради меня. Позднее Те Лян укрылся на территории иностранной концессии в Тяньцзине, а остальные жили в арендованных японцами Люйшуне и Даляне и, действуя через самих же японцев (чаще всего людей без определенных занятий и бродяг), устанавливали связи с японскими милитаристскими и финансовыми кругами для организации вооруженных действий в целях реставрации монархии. Среди четверых самым активным был Шань Ци — великий князь Су. Привлеченный им в качестве советника японец Кавасима Росоку, еще в бытность Шань Ци начальником политической канцелярии, всегда был при нем, выступая посредником. Японский финансист Охира Кихатиро снабдил Шань Ци миллионом иен для активных действий, а Аомори, Дои и другие военные набрали и обучали несколько тысяч маньчжурских и монгольских бандитов и организовывали из них отряды. Со смертью Юань Шикая начались беспорядки. Один из отрядов под командованием монгольского аристократа Бабучжаба приблизился к Чжанцзякоу (Калган) и серьезно угрожал городу до тех пор, пока во время волнения солдат Бабучжаб не был убит одним из подчиненных. В эти бурные дни происходило нечто очень странное: с одной стороны, в некоторых местах на Северо-Востоке возникали жаркие схватки между "войсками, преданными императору", и республиканской армией, а с другой — в Пекине республиканское правительство и малый двор Цинов обменивались поздравлениями, сохраняя привычные отношения. Возбуждение, охватившее Запретный город в день смерти Юань Шикая, постепенно усиливалось, но причиной этого были не вооруженные выступления Шань Ци и Бабучжаба, и тем более не их поражения.
После смерти Юань Шикая его преемником на посту президента стал Ли Юаньхун, а на посту премьера — Дуань Цижуй. С поздравлениями от Запретного города был послан Пу Лунь: именно он в прошлом просил Юань Шикая взойти на престол. Ли Юаньхун в ответ послал представителя с благодарностью за поздравления. Причем вытребованный Юань Шикаем императорский скипетр был вновь возвращен в Запретный город, а некоторые князья и сановники получили еще награды от республиканского правительства. Те князья и сановники, которые при Юань Шикае скрывались, теперь вновь нацепили свои регалии и стали появляться на политической арене.
В Новый год и в мой день рождения президент всегда присылал с поздравлениями чиновника Министерства церемоний. Мой отец в знак благодарности посылал подарки президенту Ли Юаньхуну и премьеру Дуань Цижую. Тем временем в Департаменте двора развивали бурную деятельность, присваивая посмертные титулы, жалуя право на въезд в Запретный город верхом и на ручных носилках, разрешая носить на шапке павлиньи перья, награждая званием "причисленного служителя Южного кабинета" [41], различными рангами стражников у ворот Цяньцинмэнь; во дворец приводили лучших девушек, из которых императорские наложницы выбирали себе служанок; набирали, между прочим, и новых евнухов, что запрещалось "Льготными условиями". Конечно, существовали также и всякого рода контакты и связи, о которых я ничего не знал, — от частных ужинов до многолюдных банкетов, на которых присутствовали чины республиканского парламента.
41
Причисленный — чиновник, уже имеющий определенную должность и посылаемый в другое учреждение для ведения дел. Южный кабинет находился слева от дворца Цяньцингун, прежде он был местом для занятий императора Канси. В шестнадцатый год правления Канси на должности внутри этого кабинета стали выбираться академики Ханьлинь и другие чиновники. Все избранные на эту должность именовались "вступившими на должность в Южном кабинете" или "причисленными служителями Южного кабинета" — милость, на которую рядовым сановникам было трудно рассчитывать.