– Скорее, вопросы. Элизабет Кларк и Маркус Штайн – связаны ли их смерти? Что говорит следствие? И было ли что-то необычное в способе их убийства?
Журналист бросил быстрый взгляд на Томаса: – Откуда такой специфический интерес?
– Академическое любопытство. Старая привычка анализировать паттерны, – Томас поправил очки. – К тому же, я знал Кларков. Давно, в университете.
Ривера помолчал, словно оценивая, сколько информации можно безопасно раскрыть.
– Официально это два отдельных расследования. Кларк – возможное самоубийство, Штайн – возможное ограбление с летальным исходом. Но неофициально… – Он оглянулся. – Инспектор Ковач, ведущий оба дела, видит связь. Способ убийства в обоих случаях слишком… символичен.
– Символичен? – переспросил Томас, стараясь не выдать своего волнения.
– Кларк умерла от того же редкого нейротоксина, что был обнаружен в посмертном анализе ее мужа. Это не попало в официальный отчет о его смерти – там указали естественные причины, связанные с его болезнью. Но повторный анализ, проведенный после смерти Элизабет, показал следы вещества.
Томас почувствовал, как сжимается его горло. Подтвердилось самое страшное: Элизабет действительно убила мужа, как призналась на исповеди. И кто-то наказал ее тем же способом.
– А Штайн? – спросил он, стараясь сохранять ровный тон.
– Забит до смерти, предположительно тем же типом дубинки, которую используют сотрудники службы безопасности "Нейротех" для подавления рабочих протестов. Штайн сам разработал эту модель – особая конструкция, максимизирующая боль, но минимизирующая риск летального исхода. Идеально для запугивания. – Ривера покачал головой. – По иронии, его забили до смерти десятками ударов, растянутых во времени. Он умирал медленно, мучительно.
– Как от него самого умирали другие, – прошептал Томас.
– Что? – Ривера повернулся к нему.
– Ничего. Просто… страшная ирония.
Журналист прищурился: – Ты что-то знаешь, Томас. Что-то, что не говоришь мне.
Томас покачал головой: – Просто размышляю. Два убийства, в обоих случаях жертвы словно получают то, что… – он замолчал, подбирая слова, – …что они могли причинить другим.
– Око за око, – кивнул Ривера. – Библейский принцип. И знаешь, что самое интересное? На месте преступления Штайна нашли символ – выцарапанные на стене цифры, которые при правильной интерпретации дают библейскую цитату о возмездии.
Томас напрягся: – Какой именно символ?
– 2-1-24 – Исход, глава 21, стих 24: "Око за око, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу". Классический принцип талиона. – Ривера внимательно посмотрел на Томаса. – Но ты и сам это знаешь, профессор, не так ли?
Томас пожал плечами: – Я преподавал семиотику религиозных текстов. Трудно забыть такие базовые вещи.
– Ковач считает, что убийства могут быть связаны с подпольной религиозной группой. Возможно, радикальным течением, решившим вершить "божественное правосудие". – Ривера понизил голос. – Департамент когнитивного здоровья уже проявляет интерес к расследованию. Если они возьмут дело под контроль…
Он не закончил фразу, но Томас понимал, что это означает. Если расследованием займется Департамент, это превратится в масштабную охоту на любые формы религиозной активности. Пострадают не только виновные, но и тысячи невинных подпольных верующих.
– Есть какие-то зацепки? – спросил Томас. – Подозреваемые?
– Ковач работает в одиночку, делится информацией неохотно. Но я слышал, что они обнаружили следы нестандартного шифрованного трафика с устройства Элизабет Кларк незадолго до ее смерти. Возможно, она связывалась с кем-то через даркнет.
Томас сохранил нейтральное выражение лица, но внутренне напрягся. Речь явно шла о сеансе исповеди.
– И это всё?
– Пока да. Но Ковач – хороший детектив, один из лучших. Если есть след, он его найдет. – Ривера поправил воротник куртки. – Теперь твоя очередь, Томас. Зачем тебе эта информация?
Томас уже подготовил правдоподобный ответ: – Я работаю над исследованием психологических архетипов в современном обществе. Интересуюсь, как древние концепции вины и наказания трансформируются в пост-религиозном мире. Эти случаи – интересный материал.
Ривера выглядел скептичным: – Рискованная тема для исследования в наши дни.
– Оно одобрено. Академический анализ деструктивных психологических конструктов с целью их лучшего понимания и предотвращения. – Томас слегка улыбнулся. – Всё абсолютно легально.
Журналист некоторое время изучал его лицо, затем кивнул: – Если узнаю что-то новое, дам знать. Но будь осторожен, Томас. Эта история пахнет большими неприятностями.