Сомнение отразилось на его лице. Реакция? Неужели она сомневалась в его способности предвидеть какие-либо атаки? Хотя, после своего поражения, Шейрату осталось лишь смиренно кивнуть. Таяндрис улыбнулась и наклонилась к реке, зачерпнув в чашку воды. Снова выпрямившись, она отошла на небольшое расстояние от своего ученика.
— Стрелы разрушения невозможно отразить, не будучи колдуном. Они наносят огромный урон, если достигают цели, — её тон снова стал суровым и серьёзным. — Ты должен закрыться от атаки так, чтобы ни капля воды не попала на тебя.
Примерно такие же требования были на уроках клана, потому он не услышал чего-то нового. Вздохнув, сосредоточился на Таяндрис, снова ставшей его противницей.
— И ещё, — сказала она, привлекая его внимание. Он перевёл взгляд с её рук на лицо, и тут же резким рывком содержимое кружки полетело в него. Ошарашенный, юный друид успел лишь закрыться внезапно выросшими стеблями травы. Тонкие листья прогнулись под струями воды, и большая её часть вылилась на разочарованного собой эльфа. Послышался смех, и Шейрату с некоторым раздражением заставил траву принять свой обычный размер.
— Я даже не знаю, реакция подвела тебя или неоднозначность в выборе защиты, — сказала она весело, пытаясь унять свой смех.
Вода ещё стекала струйками по волосам Шейрату, не придавая ему шарма, а смех эльфийки не только смущал, но и раздражал. Она продолжала посмеиваться, но затем вдруг снова метнула в него воду из чашки. Когда она вновь зачерпнула её, ему оставалось лишь догадываться. В этот раз он успел закрыться слоем корней, идущих в несколько рядов. Плотные переплетения сумели сдержать практически всё, лишь мелкие брызги попали на того, кто ими управлял. Но капли смешались с землёй, так что теперь он был покрыт также кусочками грязи. Краем глаза, однако, он сумел заметить медленно плывущие по реке листья. Интересно, а та, что проверяет его реакцию, сумеет ли сама отразить подобную неожиданную атаку? Незаметным жестом руки друид заставил листья погрузиться в воду.
— Уже лучше, но я всё равно вижу, что защита не превосходна, — отметила Таяндрис. Шейрату натянуто улыбнулся и заставил корни уйти обратно под землю.
— Попробуй комбинировать заклинания, — посоветовала она, видимо, не слишком хорошо представляя себе, как это должно выглядеть, но надеясь на понимание своего ученика.
— Хорошо, — буркнул он, и в тот самый момент, когда он говорил, она запустила в него воду. Снова она не давала ему медлить, заставляла действовать решительно. Стебли травы взметнулись вверх, а перед ними прошёл слой корней. Первый слой сумел сдержать большую часть атаки, а второй перекрыл путь её остаткам. Шейрату казалось, что он видит, как эльфийка удовлетворённо улыбается. Он поспешил убрать барьер, чтобы узреть это воочию, но, как только лишился защиты, заметил, как в него летит новая порция воды. Он смог лишь уклониться в сторону, отчего снаряд врезался ему не в лицо, а плечо. Возмущённый этим, он взмахнул руками, и из реки стремительно вырвались крупные листья, полные воды. Они устремились к Таяндрис, собираясь поразить её, пока она не ожидает этого. Было слишком мало времени, чтобы среагировать.
Но ей это удалось. Он заворожено наблюдал, как она увернулась в сторону от первого, наклонилась, пропустив второй, и отскочила в сторону, не дав попасть третьему снаряду. Выпрямившись, она посмотрела на друида, в её глазах читался триумф и вызов. Это было завораживающе и волшебно, отчего тот просто не смог сдержать эмоций, отразившихся на его лице глуповатым восхищением. Это заставило Таяндрис усмехнуться.
— Не расслабляйся, Шейрату. Проклятые не будут ждать, пока ты приготовишься, — велела она ему, но прозвучало это с некоторым смущением, словно они играли в игру. Ему нравилось это ощущение, нравилось то, как он чувствует себя рядом с ней. Словно время останавливалось, позволяя им наслаждаться этими минутами наедине друг с другом. Он и забыл на мгновение, зачем он здесь, что за задание ждёт их дальше. Он утонул в её лазурных глазах, понимая, что с ним случилось то, чего он не ожидал. То, что, как он считал, уже никогда с ним не случится.
Новый взгляд на Таяндрис заставлял Шейрату всё больше проводить времени в мрачных раздумьях наедине с самим собой. Он не мог отделаться от мысли, что его влечение к ней неоправданно, нелогично, но в то же время не мог от него избавиться. Он всё больше и больше привязывался к эльфийке, мысли о ней заполняли разум. Пугала и скоротечность этого события. Как он мог настолько сильно увлечься кем-то за пару дней? Неужели это возможно, или просто его изголодавшийся разум требовал хоть какого-то контакта? Поиск ответов на эти вопросы ни к чему не приводил, лишь к страданиям от растерянности. Шейрату необходимо было взять себя в руки, подавить это чувство, пока оно абсолютно не лишило его сил и возможности сопротивляться.