В отдельных случаях патрулирования близлежащих туннелей, совсем изредка, девушки встречали молчаливых, вечно чем-то озабоченных, людей в жутковатой и мрачной форме из черной ткани. Они всеми силами старались избегать контактов с местной фауной, лишь в самых редких случаях перебрасываясь с чересчур любопытными Хемирами парой слов, все равно не говоря им ничего конкретного. Вечно двигаясь быстро и целенаправленно во всегда одни и те же части канализации, они всем своим видом показывали, что прекрасно знают, что ищут, иногда даже сверяясь по пути с некими записями в своих блокнотах касательно назначенных им свыше целей и задач. Отец Коллорин просил своих Хемир, по возможности, помогать этим людям, ибо то были помощники одного его старого друга, но уже с поверхности. Из истории о Френтосе вы уже знаете, что теми людьми были специально подготовленные агенты Бога Природы Серпиона, на плечи которого была возложена задача поддержания работоспособности канализации, что он и контролировал через тех самых агентов. Что тогда, спросите вы, делал в канализации его коллега, Бог Тьмы Коллорин? Это также теперь, активнее прежнего, обсуждали между собой его подопечные Хемиры, взволнованно жестикулируя и крича, перекрикивая друг друга, сидя при этом небольшими группами у костров, или просто закрываясь компаниями по три-четыре особи в своих маленьких комнатках жилого блока. Даже за стенами их иногда перекрикивали другие Хемиры, просто не находящие себе места от волнения, шныряющие туда-сюда такими же небольшими компаниями, чаще всего возбужденно подергиваясь.
- Значит, это была правда? – до сих пор с самого собрания широко раскрывая лисьи глаза, удивлялась одна из них. – Того человека отправил сюда Отец Коллорин?
Другая Хемира в той же комнатке на третьем этаже, игнорируя явно пробивающийся в помещение через щели стен дым костра ниже, самоуверенно улыбаясь, качала головой с ослиными ушами, хотя бы раз за последний месяц сверкая на подруг проблеском редко проявляющихся у нее аналитических способностей.
- Неееет. – так же горделиво улыбаясь, вздыхала она. – Ты же слышала, что говорил Отец? Он не знал, что этот человек был в нашем убежище.
- Эмили? – повернулась лисица в сторону самой младшей среди их четверки девочек, имеющей черты не то муравья, не то паука, да с жутковатыми красными глазами на черном белке. Пускай и, впрочем, общий ее вид был совсем не так неприятен, и в чем-то даже миловиден, ее глаза на остальном детском лице и вправду выглядели довольно пугающе.
Но Эмили не отвечала, сама не понимая, с кем она тогда, в логове волков, перепутала Отца, и почему тогда даже ни о чем его не спросила для убеждения. Она уже рассказала подругам внизу, что наткнулась на таинственного незнакомца с золотыми волосами еще в туннеле, выходящем к убежищу, но заваленном с двух сторон давно обрушившимися стенами и потолком. С тех пор она все время, из тени, наблюдала за ним, но с большого расстояния, максимально внимательно следя за своими движениями. Осторожность девушки была целиком и полностью заслугой самой сцены нахождения ей этого человека, привлекшего ее внимание шумом боя с монстрами, которых сами Хемиры обычно за десятки метров обходили стороной, но с которыми сам Соккон справился за десятки секунд. Все же, не зря весь путь по туннелям волков его не покидало чувство слежки. Пускай даже оно и не выдало истинной угрозы, которую он встретил без какого-либо предупреждения со стороны своего организма позже.
Но пропитанный волнением и дымом воздух убежища явно не доставал своей атмосферой ту дверь, что разделяла изведанную Хемирами вдоль и поперек, ставшую их убежищем, старую базу Демонов на пути к Синокину, и территорию, доступную к познанию лишь самому их Отцу и его друзьям. Дверь туда была закрыта изнутри на засов, крепко и плотно, но даже так оставшиеся перед сценой убежища Хемиры, специально из интереса прикладывавшие уши к той двери, слышали доносящиеся оттуда голоса своего Отца и его друга, частенько перебиваемые загадочным звоном и треском. Девушки боялись, что «друг» их покровителя был ему, на самом деле, вовсе не другом, и они уже вступили в бой, звякая мечами, пытаясь друг друга убить. Они правда переживали за Отца, пускай и многие среди них, от того же волнения, пытались перебить неприятные мысли более светлыми предположениями, лишь изредка попадающими в точку, но ни разу не озвученными в полный голос.