Благодаря записям в дневнике писателя, Соккон гораздо лучше разобрался в ситуации, подробно узнав о месте, куда его перенес Негласный Правитель, и так заранее получив для себя некий ориентир. Ренбирская Канализация, уходящая вглубь, в сам древний город Синокин, где 400 лет назад приняли вечный покой герои человеческой расы, прозванные Демонами. Приняв слова Негласного Правителя за чистую монету, Соккон понимал, что Геллар желает сотворить нечто ужасное с помощью той силы, которой обладает Душа Россе, и не мог позволить ему ей завладеть. Место, где обитали тысячи его древних врагов, было самым надежным из всех, о которых он только мог подумать. Именно поэтому он выбрал своей целью путь в этот подземный город, пускай пока совсем не понимал, как ему туда попасть. Записи в дневнике писателя, имя которому было Ернст, не указывали точного местоположения подземного города, по большей части описывая только саму канализацию, для исследования которой тот и прибыл в будущее место своей печальной гибели, надеясь прославиться на поверхности точными описаниями страшной флоры и фауны сего подземного царства монстров. Туннель, по которому теперь шел Соккон, должен был выходить к другому туннелю, но уже куда более крупному и прямому, вроде того, по которому сам Соккон бродил недавно, никуда оттуда не попав ввиду завалов с обеих сторон пути. Большие туннели опоясывали всю канализацию, и из них можно было попасть почти в любую ее часть. По записям Ернста, также, в центре канализации находилось некое крупное поселение, принадлежащее неизвестным местным жителям. И вправду, за время своего пути Соккон уже не раз сталкивался с признаками присутствия вокруг разумной жизни, по характеру своему выдававших в них нечто среднее между Френтосом и пещерным человеком, да с минимальными навыками каллиграфии на некоторых стенах. Впрочем, Соккон заранее не был настроен на встречу с этими местными жителями, ведь монстров вокруг было все еще много, и, коли те жители все еще от них не избавились, либо они жили с ними в мире и единении, либо были просто слишком слабы, и от их помощи Соккону вряд ли будет много пользы.
Воистину, это было жуткое место. Даже в достаточно толстой рубахе, от окружающего холода Соккон едва не чувствовал себя нагим. В ушах пробкой, причиняющей уже физическую боль, стояла мертвая тишина, сотрясаемая лишь глухим эхом его собственных шагов, да ударами капель воды со стен и труб на вечно мокрый и чуть скользкий пол. Даже глаза его слезились и болели от света его собственного окто, слишком выделяющейся на фоне поглощающей любой свет кромешной тьмы. Его психическое состояние было куда хуже физического, и с каждой минутой пути на его разум все больше давило неприятное окружение. Сточные трубы, откуда звучно капала на пол вода, находились под самым потолком, чаще всего забитые серо-зеленой растительностью. Кое-где по сторонам еще раздавался едва слышимый писк крыс. Более того, неприятную атмосферу чьего-то незримого присутствия рядом поддерживали редкие тушки самих мертвых грызунов, некоторых жутких существ покрупнее, окровавленные отпечатки крупных звериных лап рядом, и, что больше всего держало Соккона в напряжении, едкий запах псины от комков черной шерсти на стенах и даже потолке. Было очевидно, что крысы были не единственными жильцами сих подземелий, и, где-то в их пределах, на охоту за добычей часто выходили монстры куда крупнее, возможно втрое больше самого Соккона. С поеденным временем мечом, да уже изрядно издержавшимся запасом внутренней силы от постоянного освещения одних только текущих туннелей, Соккон был не лучшим воином, пусть и будучи хорошим фехтовальщиком, все же серьезно уступающим в навыках профессиональным охотникам на чудовищ. В его состоянии он не смог бы победить даже обыкновенного нэлла, наиболее часто встречающегося в его родных землях арда. Недостаток сна слишком сильно играл на скорости его реакции, да и движения его, даже в бою, оставались немного вялыми.