Я нахмурился:
- Какие цвета? Кто светится?
- Все, – тут же ответила девушка. – Только одни ярче, другие слабее.
- Например?
Мария ответила не сразу:
- Анвил. Ее прям окружают яркие желтые всполохи.
- Она и правда светит всем, как солнце, – ухмыльнулся я.
- Еще девушка из Просвещенных, – неожиданно резко продолжила Мария. – Та, что с большим мечом.
- Карэлла? – я насторожился.
- Сильным синим светом, – кивнула девушка. – Холодным.
- А остальные?
- Двойняшки. Не так ярко, но они выделяются. При чем, парень светится чуть ярче. Голубым. Или мне кажется…
- А Вивиан? – неожиданно для себя спросил я.
Мария удивленно вскинула брови:
- Я думала, ты спросишь про себя.
В дверь вдруг постучали, и мы оба испуганно вздрогнули. Нас прервал Герцог Агнэльский. Он вошел в помещение и улыбнулся:
- Зашел убедиться, все ли в порядке. Многие хотят поговорить с Мессией.
Мария лишь вздохнула, а я молча встал и вышел на улицу. От разговора с девушкой на душе стало тревожно.
Я, сам не зная почему, сразу из толпы выделил взглядом Вивиан и направился к ней. На меня никто не обратил внимания, народ толпился у дома со статуей. Я просто подошел к немного удивленной девушке и сказал:
- Пойдем отсюда.
Вивиан кивнула, а я быстрым шагом пошел прочь. Куда угодно. Лишь бы не видеть всего этого.
Я уверенно шагал в темноте, минуя новую центральную башню, которую Анвил называла своей резиденцией. Вивиан тихо шла следом. Почему она? Почему я не повел с собой Анвил? Почему не остался отговаривать ее от исповеди? Наверное, заведомо знал, что она заупрямится. Или после слов Герцога? В голове навязчиво крутились его слова: «Дай ей самой принимать решения!» Да, он прав, Анвил уже не ребенок.
Я подошел к стене, отделявшей город от внешнего мира. Да, именно так. Везде, где присутствуют Просвещенные, другой, чуждый мне мир. Они просто убивают саму мысль о том, что могут быть не правы.
Я ударил кулаком по стене и уперся лбом в холодный камень.
Ну почему? Почему я не могу ничего сделать именно сейчас?
Я закрыл глаза и сжал зубы:
- Почему…
Почему именно сейчас я перестал быть для Анвил более важным, чем Аррэл? Знаю же, что она поступает неправильно, принимая веру Ордена Просвещенных! Так почему я не могу ничего сделать? Наверное, это глупая ребяческая ревность.
- Почему…
Кулак еще раз ударился о стену, на этот раз гораздо сильнее. Холодный камень остужает голову, замораживая все мысли. Зубы сжались так сильно, что стало больно.
Я чувствую, что должен отговорить ее участвовать в отправке Мессии обратно. Но с другой стороны… Что это? Интуиция? Или все же банальная ревность? Почему я не могу ничего понять? Почему я не могу…
- Почему я ей больше не нужен? – произнесенные сквозь сжатые зубы слова не похожи на проявление злости. Скорее на бессилие.
- Кенсан, – тихо говорит Вивиан.
Ну надо же, я совсем забыл про нее…
***
Вивиан молча стояла рядом и смотрела, как Охотник, прислонившись лбом к стене, разбивает кулак в кровь. Пару раз он что-то пробормотал сквозь зубы, но Вивиан лишь прикусила губу и опустила глаза. И только когда Кенсан вдруг с дрожью в голосе произнес:
- Почему я ей больше не нужен? – девушка вздрогнула и сделала шаг к нему, произнося его имя.
Охотник медленно поднял голову и повернулся к Вивиан. Девушка застыла, потому что могла видеть в темноте. Она видела, как по щекам Кенсана из-под опущенных век стекают слезы, оставляя едва заметные мокрые дорожки на коже.
- Кто-нибудь, – еле слышно произнес он. – Помогите мне.
Вивиан замерла. Она не знала, чем помочь. Совсем не знала. Еще недавно ей самой нужна была помощь.
Охотник рухнул перед ней на колени с опущенной головой:
- Что мне делать, Вивиан? – слова хрипло вырывались из горла Кенсана. – Скажи мне, умоляю! Я устал… Я не могу больше защитить ее… Не могу… Не могу решиться просто запретить ей что-то и сломать ее мечты. Она возненавидит меня.