Не дожидаясь ответа призрака, девушка взялась за рукоять меча и закрыла глаза.
Через пару мгновений она опять с криком открыла их, Ниверла просто выкинуло из тела Вивиан. Девушка судорожно глотала воздух, держась руками за голову.
- Вивиан, пожалуйста, не мучай себя!
Девушка упрямо мотнула головой:
- Еще раз!
- Ты убьешь себя!
- Я хочу сберечь тебя для него! – закричала Вивиан. – Разве ты не понимаешь, как много это значит для меня? Я обязана ему жизнью! Неужели я не смогу сохранить для Кенсана его друга?!
Ниверл тяжело вздохнул.
- Прошу тебя, – девушка готова была заплакать.
- Хорошо, – дух уверенно кивнул.
Вивиан закрыла глаза. Ее лицо исказилось от боли, зубы сжались, но она все-таки сказала:
- Ниверл! В меч! – и открыла глаза, облегченно вздохнув.
Она еще посидела на полу пещеры, приводя дыхание в порядок. Ниверл теперь был запечатан в мече. Это лучше, чем вечно драться с демонами в мире духов.
Вивиан медленно уронила голову на колени и, наконец, заплакала.
Спустя некоторое время она вытерла слезы и встала. Девушка нашла свои вещи, оделась и накинула на себя покрывало, сделав из него плащ. Меховой жилет и штаны Охотника она связала между собой ремнем и закинула за спину поверх ножен с двумя мечами Кенсана. Ножны с клинком, где заснул Ниверл, девушка прицепила на пояс. Затем она стала у выхода из пещеры, всматриваясь в облака, набежавшие на вершину. Ноша для нее была тяжеловатой, но ничего оставлять здесь она не собиралась. Вивиан вздохнула и вышла наружу, вдыхая холодный горный воздух.
Путь предстоял долгий.
*** КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ ***
Часть Четвертая
Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я
- здесь есть арт -
Глава 22. Выбор
Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я
Сил было много. Откуда их столько, я не понимала.
Теперь почти пустой сосуд моего духовного тела наполнился переживаниями и тяжелыми мыслями о моей судьбе. Вопросами, не имеющими ответа. Тяжелыми воспоминаниями. Неизвестностью.
Я бежала по лесу, мимо проносились молодые деревья, пахнущие древесиной. В облике кошки все мои чувства обострялись, а обоняние в особенности. Я бежала и вдыхала окружающие меня запахи. Бежала на запад уже четвертые сутки. За мной никто не гнался, поэтому я могла бы в любой момент сделать привал. Но усталости не чувствовалось. Такое бывало, когда я находилась в единении с Симаром.
От мысли о духе-хранителе на душе стало неспокойно. Похоже, он теперь не способен контролировать себя. И тем не менее, сам того не осознавая, своей яростью он делает меня физически сильнее. У меня появилась догадка о том, что будет теперь, если мы еще когда-нибудь сможем объединиться. Это будет очень сильное единение.
На спине болтался сверток с одеждой Охотника и его оружием. Был там и меч, в котором теперь спал Ниверл. Я даже не смогу его разбудить, потому что не знаю, как это сделать. Но самым главным было то, что удалось сохранить его.
Останавливаться я не стала не только из-за того, что не уставала. Просто хотелось побыстрее вернуться в Крахам, чтобы Просвещенные поскорее разослали людей в города, занятые повстанцами, – пусть передадут всем, что Охотник пропал. Так можно будет быстрее его найти. Еще надо сходить на могилу Анвил. Я, помнится, так и не видела ее похорон. И кто теперь возглавит нашу армию? Аррэл? Если честно, мне этого не очень хотелось. После того, как он не отпустил Виолу на помощь Охотнику… Я никогда не доверяла ему, но моего мнения ведь никто не спрашивал. Один Кенсан разделял со мной одну и ту же точку зрения. Хотя если присмотреться к остальным Просвещенным, некоторые не такие эгоистичные, как Герцог. Виола всегда была рада помочь. Джилл и Джой больше помалкивали, когда дело доходило до споров, но если уж говорили, то я всегда соглашалась с их мнением. Миневра такая же скрытная, как ее способность. Я часто пыталась прочесть ее чувства с помощью своего дара, но натыкалась лишь на стену безразличия ко всему окружающему. И только в бою она жила зловещими эмоциями, толкающими на убийство. Дэверо был настолько прост, что тут даже мой дар не нужен был. Я даже не сомневалась в том, что именно его Предок был первым, кто ушел из Рода Оборотней. Мне даже нравилась Ирана с ее необычайной красотой и наивностью. А вот Ливан был и остался некой загадкой. Я так и не разобралась с его чувствами, но твердо была уверена: ему не стоит доверять. Луи тоже не отличался болтливостью, но был способен действовать самостоятельно, по ситуации, не дожидаясь приказа. Если подумать, то среди Просвещенных все-таки нет негласного лидера, способного стать поперек убеждений человека с более высоким титулом. В этом их сила? Или слабость?