Когда мы с целительницей подошли к месту встречи, то увидели, что почти весь город собрался на площадке. Мы с Виолой пробрались в первые ряды и увидели в центре толпы троих Просвещенных: Верховную Герцогиню, Флауса и… Ливана. Странно. Я поискала глазами Стрелка. Кериан стоял совсем недалеко, рядом с Джоем и Джилл. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что испытывает Кериан, когда находится рядом с Джилл. Рад встрече, широко улыбается и не сводит с девушки глаз. Я улыбнулась и оглядела собравшихся. Аррэл тоже был здесь. Он стоял, опираясь на свое копье, его придерживал под локоть Луи. Надо же, как быстро его поставил на ноги приход Верховной Герцогини.
- Мои верные братья и сестры! – начала говорить Евангелина, и все мигом умолкли. – Мои верные соратники! Мы собрались в это трудное время, ибо я считаю, что настало время прекратить вашу миссию здесь.
Я нахмурилась. Миссию?
До остальных воинов смысл ее слов еще не дошел.
- Я отправила вас в эти земли, чтобы война, затронувшая чужаков, не подошла к равнинам Дальнего Севера. Зло надо было остановить до того, как оно ворвалось бы в заповедные священные земли наших предков.
Повстанцы начали хмуриться и переговариваться, по толпе прокатился недовольный шепот. Армия Анвил наконец-то поняла, что Просвещенные вовсе не должны были сражаться на стороне повстанцев. Они хотели помочь им защитить земли Дальнего Севера, чужие земли.
- Моя ошибка стоила жизни одного из лучших наших воинов! – спокойно продолжала вещать Герцогиня, будто повстанцев и не было вовсе. – Леди Карэлла Флайтон была незаменимым бойцом, а теперь ее нет! Я чувствую вину за ее гибель и не считаю нужным ваше пребывание на этой стороне. Если нам суждено сразиться с человеком, решившим посягнуть на священные земли, мы отстоим веру и защитим наш народ! Идем же домой, братья и сестры!
Я спиной чувствовала нахлынувшие на повстанцев эмоции. От этого ощущения захотелось сжаться в комок и закрыть глаза…
…ярость… ненависть… отчаяние… ненависть… злость…
Виола рядом открыла рот от изумления. Джилл и Джой недоуменно переглянулись, а Кериан нахмурился и исподлобья смотрел на Герцогиню. Аррэл вообще не поднял головы.
- Идем же! – воскликнула Евангелина.
С этими словами Герцогиня развернулась и медленно направилась к главным воротам. Следом незамедлительно последовали Ливан и Флаус, два верных слуги. Толпа расступилась перед ними, на лицах у некоторых повстанцев читалось отвращение, брезгливая гримаса отпечаталась у каждого на лице.
Первым из оставшихся двинулся вперед Аррэл. Он вырвал свой локоть из рук Луи и медленно и понуро, прихрамывая на левую ногу, поковылял за Герцогиней. Его примеру последовали его воины. Но я заметила, что не все. Луи вздохнул и пошел за Аррэлом, чтобы помочь ему идти. Миневра с Дэверо неуверенно зашагали следом. Ирана со слезами на глазах отправилась прямо за ними. Джилл виновато посмотрела на меня, а затем вместе с братом молча пошла за соратниками. Оставшиеся воины Аррэла тоже потихоньку выходили из толпы повстанцев. Кериан повернулся ко мне и, с сожалением махнув головой из стороны в сторону, поравнялся с воинами в серебряных доспехах.
Внутри меня нарастал гнев. Я смотрела им вслед, понимая, что еле сдерживаюсь. Просвещенные уходили под бесшумный «крик» ненависти.
Когда Герцогиня вышла из толпы, то остановилась и повернулась. Я была уверена, что она хочет, чтобы я увидела ее фальшивую улыбку. Однако ее ухмылка слишком быстро исчезла:
- Идем, дитя! Мы не смеем здесь больше задерживаться!
Все идущие за ней мигом обернулись ко мне. Я вздрогнула, но тут же поняла, что взгляды нацелены не на меня. Я повернула голову. Рядом стояла Виола. Девочка даже не думала двигаться с места, смотря на уходящих соратников.
- Я останусь с Вивиан, – сказала Виола.
- Не говори глупостей, Леди, – Герцогиня снова улыбалась. – Мы идем домой. Это не наша война.
- Пока не наша, – громче сказала Виола. – Моя губерния первая на очереди завоевателей, если они решат напасть на наши земли. Пусть армия Анвил посчитает, что моя цель защитить свой народ эгоистична, но я останусь и помогу им, чем смогу.
Я ошеломленно смотрела на девочку, чувствуя, как волна ненависти за спиной резко спадает.