- Да, и еще кое-что… Не вздумай обидеть сестру словом или делом. Узнаю – голову снесу. И не посмотрю на твое положение среди Просвещенных.
Аррэл миролюбиво ухмыльнулся:
- Не беспокойся, Охотник.
Я кивнул, дернул поводья и помчался на юг. Пусть только не убережет Анвил! Я им всем Просвещенным такую трепку задам!
Я был еще недалеко от города, как почувствовал нечто, что заставило меня обернуться. На холме возле Крахама виднелся девичий силуэт. Ночь была темной, небо заволокло тучами, поэтому я не смог понять, кто это. Первой мыслью было то, что Аррэл все-таки рассказал сестре о моем уходе. А потом я осознал, что почувствовал чужие эмоции. Нечто похожее я ощущал, когда провалился в бездну захлестнувшей меня болезни. Насколько же сильна эта девушка, что может даже передавать свои эмоции?
Я заметил, как она сделала шаг в мою сторону, и мотнул головой из стороны в сторону. Нам не нужно было ни о чем говорить, мы без труда поняли друг друга. Девушка спросила разрешения пойти со мной, я ответил отказом. Все просто. В этот момент мне вдруг подумалось, что она более надежный защитник, нежели Герцог из чужих земель.
Когда я пришпорил коня и понесся прочь от города, то думал еще кое о чем. Вот, кто вытащил меня из могилы, когда я заболел. Не Ирана, нет. Я оглянулся в последний раз. Темный кошачий силуэт мелькнул на холме и исчез из поля зрения.
Вивиан. Девушка-кошка из Рода Оборотней. Я не знал о ней почти ничего и все же доверял ей. Почему? Я сам этого не понимал. Вивиан влилась в мою жизнь как-то плавно и незаметно. Мне тяжело было признать, что я сражаюсь на стороне повстанцев уже не только ради сестры. Вивиан всегда была рядом, будто тень, и выступала на первый план только тогда, когда мне грозила опасность. Причем, не щадя себя.
Я прекрасно понимал, что она пытается отплатить за ее спасенную душу. Девушка стала непозволительно дорога мне, и я даже не успел понять, когда это произошло. В одном я был уверен: с каждым днем я все больше запутывался в своей глупой никчемной жизни.
Все равно проклятие крови не даст мне подпустить кого-то слишком близко, так что это очень хорошо, что я ухожу. По крайней мере, этим я пытался себя утешить.
***
- В прошлый раз ты был послан на помощь своему врагу. Что теперь? Опять к нему? –
Ниверл бесшумно летел в воздухе у меня над головой.
Луна освещала долину. Ночной воздух щекотал нос холодом. Звезды, рассыпанные алмазами по темному небу, равнодушно смотрели на всадника и его призрачного хранителя.
- Нет, – я вздохнул. – Ты слышал когда-нибудь о Чаше Намерений?
- Но это миф! – воскликнул Ниверл. – Мой отряд был послан Светлыми Богами на ее поиски. Мы обыскали все возможные тайники, но не обнаружили даже следов.
- А ты никогда не задавался вопросом, почему Боги послали смертных за Чашей? Почему не искали сами?
Призрак нахмурился:
- Мы не задумывались над приказами…
- Чаша Намерений – сосуд, который не могут узреть Боги, пока он не наполнится жизненной влагой смертных, – я вздохнул, горько осознавая, какую миссию взвалил на меня Эгон.
- Что за влага? Вода?
- Кровь, – коротко ответил я. – Кровь десяти жертв, образующих в своем единстве гармонию между добром и злом: Неосторожный Вор, Добрый Странник, Безнаказанный Насильник, Больной Ребенок, Алчный Богач, Слепой Монах, Ничтожный Изменник, Плачущая Вдова, Безжалостный Убийца, Сожженная Возлюбленная. И кровь одиннадцатой жертвы, выбор которой зависит от намерения, выбранного Богом. Если оно злое, человек должен быть плохим. Выпитая кровь из Чаши Намерений исполнит задуманное.
- Но ведь Боги могут все! Зачем им Чаша?
- Все, да не все. Я не знаю, зачем она Эгону.
- Так куда же мы? Искать Чашу?
- Нет. Эгон сказал, где найти первую жертву.
Перед глазами стоял образ молодого паренька, стоящего возле стены старого дома. Неосторожный Вор. Я внутренним зрением видел его и все, что было рядом с ним, в том числе и вывеску с названием города. По сути, мы с Богом заключили очередной судьбоносный договор, согласно которому я, как исполнитель, получил способность видеть всех жертв на время выполнения миссии.