- Во всем, что касается управленческих вопросов, - не стал скромничать Данэл.
- Слушай, - чуть понизил голос Ленар. - А ты и впрямь глава клана?
- А почему тебя это интересует? – насторожился он.
- Ну, если это так, ты, должно быть, до жути занятой человек.
- Я умею распоряжаться своим временем.
Данэл сознательно допустил столь расплывчатую формулировку, не желая прямо отвечать на вопрос сокурсника. Одно дело быть частью клана, и совсем другое – его главой. Достаточно важная информация, чтобы не распространять ее среди малознакомых людей, пусть даже его положение в клане – не тайна.
- Я просто хотел пригласить тебя на вечеринку, если у тебя найдется для этого время, - ослепительно улыбнулся Ленар.
Он был таким непринужденным, живым, открытым, что Данэл почувствовал мимолетный укол зависти. Беззаботный мальчик, каким сам Данэл не был никогда. Завсегдатай вечеринок, которые главе клана Тсурэ не довелось посетить ни разу. Ленар понятия не имел, что такое нехватка времени, не сталкивался с той грязью, что окружала Данэла с рождения. И на какой-то миг юный Тсурэ возжелал стать таким же – беззаботным и совершенно обычным подростком. Этого мгновения хватило ему, чтобы ответить:
- Время для вечеринки я всегда найду.
Ленар расплылся в широкой улыбке, в которой не было ни грамма фальши:
- Это же просто здорово! Я тебя со всеми познакомлю, увидишь, вокруг тебя скрываются отличные ребята!
И не покривил душой.
Поначалу настороженные его появлением, мальчишки из Академии быстро расслабились, увлеченные музыкой, выпивкой и нехитрыми развлечениями, предлагаемыми вечеринкой. Тем более, что сам Данэл легко вписался в компанию развлекающихся. Никто и не заметил, что в отличие от остальных, Тсурэ не пьянеет, сколько бы не пил, не танцует, лишь передвигаясь в толпе танцующих, и не присоединяется ни к одной азартной игре, устроенной на вечеринке. Он только делал вид, что веселится, но этого оказалось достаточно, чтобы остальные приняли его за своего.
Впрочем, он не стал бы утверждать, что вечеринка ему совсем не понравилась. Наблюдать за сверстниками оказалось весьма любопытно и в какой-то мере познавательно. Сложись его жизнь по-другому, подобные развлечения стали бы ее неотъемлемой частью, и думать об этом было интересно. Поэтому Данэл улыбался, легко вливался в любые разговоры и не пытался отмалчиваться. Бесконечное обаяние юного аристократа окончательно растопило всяческую настороженность присутствующих, и Данэл Тсурэ перестал быть для них опасным чужаком.
На вечеринке присутствовали не только юноши, и приглашенные дамы с интересом заглядывались на красоту Данэла, почти не доставляя ему этим никакого неудобства. Он привык к восхищенным взглядам, и уже не акцентировался на них. Данэл давно научился пользоваться своими преимуществами.
Поэтому он не стал отказываться продолжить знакомство в более интимной обстановке, когда такое предложение поступило от одной из очаровательных его новых знакомых.
5. Наятэ
Как Наятэ и ожидала, учиться среди аристократов оказалось непросто. Она старалась сводить к минимуму все общение с сокурсниками, чтобы не нарваться на очередное оскорбление или насмешку, и совершенно терялась, когда это у нее не получалось. А происходило это частенько, потому что годами воспитывали в ней уважение к аристократии, и изжить безотчетное преклонение перед именитыми сверстниками она не успела. А потому послушно останавливалась, когда ее окликали, молча сносила насмешки и мучительно краснела каждый раз, когда слышала смешки за своей спиной. И все же, хотя у них имелись для этого все возможности, сильно Наятэ не травили, ограничиваясь мелкими пакостями, за что девушка могла только поблагодарить судьбу. Быть единственной простолюдинкой среди аристократов – то еще испытание.
А ведь был еще и Данэл. Как ни старалась Наятэ убедить себя, что этот юноша не для нее, но ничего не могла с собой поделать. Его красота завораживала, на него хотелось смотреть постоянно, как на чудесную картинку, а достоинство, с каким он держал себя, восхищало девушку. А еще он снова спас ее от чудовищного унижения, когда возразил против предложения Гаэли о ее назначении старостой. Даже его слегка пренебрежительный тон не заставил девушку разочароваться в нем. Она уже считала его рыцарем, а этот случай лишь укрепил ее в этом мнении. Она понимала, что обманывает себя. Наятэ знала, что Данэл вовсе не вступился за нее, всего лишь оградил себя от неприятной ситуации – аристократ из великой семьи не желал даже условно подчиняться девушке-простолюдинке. Но это не мешало ей испытывать благодарность к юноше.