- Ронас, - юноша сдвинул брови, демонстрируя недовольство. - Не забывайся. Я все держу под контролем.
- Под контролем? – Тсурэо не внял молчаливому предупреждению племянника. - Наши доходы в последнее время падают, мы теряем заказы, потому что ты не находишь время их одобрить и не позволяешь мне заниматься контрактами! Я делаю, что могу, но мои возможности ограничены! Твоя учеба идет во вред клану, да еще и эти отлучки…
- Доходы клана растут, Ронас, – перебил его Данэл. - И мы не теряем заказы, просто я тщательно слежу за контрактами.
- Ты отказываешь клиентам? – Ронас возмутился.
- Тебя это удивляет?
- Данэл, ты нас разоришь!
- Благосостояние клана никак не связано с количеством выполняемых заказов, – он усилием воли погасил гнев, не желая ссориться с родственником и портить себе настроение перед встречей с Наятэ.
- Не строй иллюзий, Данэл, - Ронас нахмурился. - То, что ты завел себе игрушки в виде парочки легальных предприятий, ничего не меняет. Наше благосостояние держится на контрактах!
- Я и не отрицаю, - Данэл решил довести разговор до конца, вместо того, чтобы отмахиваться от беспокойства дяди. - Клан по-прежнему занимается контрактами, и менять это никто не собирается. Я лишь слежу, чтобы контракты оставались честными, как указано в требовании к лицензии. А мои игрушки, между прочим, составляют подавляющую долю прибыли клана.
Ему не хотелось конфронтации с дядей, который взвалил на себя часть его ответственности. В конце концов, Ронас был его семьей, Данэл рассчитывал на его поддержку – и надеялся, что дядя его поймет. Веками Тсурэ жили исключительно контрактами, и только при Треоне – отце Данэла – стали заниматься легальным бизнесом. И Данэл лишь укрепился на этом поприще, создавая свою собственную финансовую империю. То, что Ронас презрительно обозвал игрушками, уже представляло собой небольшую корпорацию, объединившую несколько отраслей и обладающую огромным потенциалом. Нынешнее благосостояние клана – результат исключительно его легальной деятельности. Данэл по праву гордился этим, хотя уже и не лелеял мысль о том, чтобы окончательно перейти на нее. Тсурэ контролировали заказы на убийства – и только поэтому оставались в безопасности. Но основной доход, тот, что восстановил состояние клана до уровня, каким владела когда-то семья Тсурэ, давала все-таки корпорация. Нет, Тсурэ никогда не страдали от нищеты, но все же действительно богатыми стали лишь сейчас.
И Данэла раздражало, что Ронас словно не понимает этого, при том, что без колебаний пользуется теми благами, какие можно купить за деньги. Те деньги, которые зарабатываются легально!
- Ты манкируешь своими обязанностями, Данэл, - недовольно заметил Тсурэо. - Главное – это контракты. Все остальное же… Ты готов заниматься чем угодно: учебой, бизнесом, развлечениями – лишь бы отложить решения по контрактам!
- Ронас, сколько нерассмотренных контрактов у клана на данный момент? – Данэл уже не скрывал раздражения.
Тот промолчал, поджав губы. Тсурэо не хуже своего главы знал ответ на этот вопрос – ни одного. Отправляясь на встречу с Наятэ, Данэл жертвовал не контрактами, а корпорацией, в связи с чем возмущение Ронаса выглядело весьма нелогичным.
Смерив дядюшку сердитым взглядом, Данэл оставил Ронаса одного. Его разочаровал этот разговор, оказавшийся бесполезным. Ронас не внял словам Данэла, оставшись недовольным действиями юноши, и Данэла это в какой-то мере беспокоило. Ведь он привык доверять Тсурэо, полагаться на него, и потому чувствовал определенный дискомфорт от их размолвки.
А ведь еще предстоял разговор с Дирком, который тоже будет недоволен внезапной отлучкой своего главы. Конечно, Дирк не осмелится выказать недовольство явно, но будет наверняка жаловаться на неотложные проблемы, которые Данэл обязан решить в кратчайшие сроки. Хорошего настроения эта перспектива не добавляла.
- Уходишь? – Дирк недоверчиво уставился на брата.
Дирк был таким же братом Данэлу, как Ронас – дядей, но юный Тсурэ привык воспринимать его именно так. Дирк Тсурэю – последний мужчина из второго младшего рода Тсурэ, связанный с Данэлом кровным родством. И, хотя он был старше Данэла почти на пять лет, но признавал главенство Тсурэ безоговорочно.