Совершенно непреодолимым желанием, сдерживать которое с каждым днем лишь сложнее.
Данэл опустил голову, уставившись на свежий, еще толком не заживший шрам. Кожа вокруг рубца покраснела и воспалилась, прикосновения к ней отзывались болью, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, какую могла причинить ему Наятэ, даже не желая этого. В точности как с этой глупой раной.
Небрежно заклеив рубец пластырем, чтобы не терся о ткань одежды, Данэл покинул лазарет. Пустячная рана для него не была достаточной причиной, чтобы отлынивать от дел. И уж тем более он не собирался пропускать занятия – не в последний учебный день перед бесконечно длинными выходными без нее.
Данэл не мог сопротивляться желанию увидеть ее, каким бы разрушительным оно ни было. Но он все еще тешил себя надеждой, что сумеет вовремя остановиться. Однажды Наятэ возненавидит его – и будет спасена. Но пока у него еще есть время.
Наятэ встретила его появление в Академии встревоженным взглядом, и Данэл слегка улыбнулся ей, кивком здороваясь – и демонстрируя, что с ним все в порядке. Ему стоило отправить ей сообщение, но после разговора с Дирком он просто на это не решился. Счел, что потворствовать стихийному бедствию – не лучшая идея. Но, уловив во взгляде девушки облегчение, Данэл почувствовал укол вины. Она переживала за него…
- Данэл, - голос Гаэли прозвучал раздраженно. - В последнее время ты слишком много уделяешь внимания этой простолюдинке!
Он привычно подавил раздражение, все чаще вспыхивающее в нем в присутствии этой девушки. Данэл устал от Гаэли и предпочел бы видеть подле себя совсем другого человека, но понимал, что это невозможно. И от этого становилось вдвойне тошно.
- Ты права, дорогая, - равнодушно согласился он с сердитым заявлением Гаэли.
Глупо отрицать очевидное, но откровенничать с ней Данэл не собирался.
- Мне это не нравится! – нахмурилась девушка.
- Не помню, чтобы я интересовался твоим мнением.
- Делаешь это, чтобы позлить меня?
Данэл едва не ответил, что ему до Гаэли никакого дела нет, но промолчал. Девушка капризно надула губки:
- Ты ставишь меня в глупое положение. Надо мной уже смеются! А если я начну встречаться с кем-то за твоей спиной?
- Тогда наша сделка будет расторгнута, - пожал плечами Данэл, которому совершенно не хотелось выслушивать обвинения девушки.
И это вместо того, чтобы приятно проводить время в обществе Наятэ. Жизнь несправедлива.
- Вот как? – возмутилась Гаэли. - В таком случае, ты не думаешь, что я тоже вполне могу расторгнуть сделку?
- Расторгай, - разрешил Данэл, отмахнувшись от назойливых мыслей о том, чем это ему грозит.
Гаэли сжала кулачки, и сдержать гнев ей стоило большого труда. Глядя на нее, Данэл вдруг подумал, что никогда не видел Наятэ в гневе. Единственный человек из его знакомых, не умеющий злиться. Он невольно улыбнулся при этой мысли.
- Тебе это кажется смешным? – прошипела Гаэли.
Конечно же, она полагала, что весь мир крутится исключительно вокруг нее.
- Дорогая, - Данэл наклонился к ней. - Эта сделка – твоя идея. И, если ты устала изображать мою девушку, я пойму тебя и отпущу. Но не смей устраивать мне сцены ревности. Или какие-либо сцены вообще.
- Не смей обращаться со мной, как с ненужной вещью!
- Да я даже не начинал.
- Если тебе плевать на меня, подумай о своей обожаемой простолюдиночке, - гневный голос Гаэли упал до шепота. - Вспомни, что я легко могу превратить ее в изгоя – а ее жизнь в ад.
- Учитывая, что теперь все знают, кто ее отец, – сомневаюсь, - Данэл позволил себе усмехнуться.
Гаэли недоуменно похлопала ресницами и поинтересовалась:
- А кто ее отец?
Он даже удивился слегка. Его собственная неосведомленность была вполне объяснима – Данэл в свое время опасался заговаривать о Наятэ, чтобы не выдать своего к ней интереса. И он не был окружен сплетниками, готовыми поделиться любыми новостями из жизни Академии, в отличие от той же Гаэли. А уж новость о том, что простолюдинка оказалась дочерью одного из первых людей Империи, никак не могла пройти мимо ее ушей. И все же Гаэли ничего не знала.
- Ортевис Прайа, - сообщил он.
Несколько мгновений она молчала, переваривая эту новость, а затем нахмурилась и высокомерно произнесла: