Спорить не стала, сижу смотрю, что дальше будет?
Приказать легко, а разгрузить четыре грузовика не так уж и быстро. Почти час возились, освобождая место внутри фургонов. Груз сложили прямо на песок, кое-как прикрыв тентом. А там чего только нет — и оружие, и провизия, и медикаменты. Даже пару ящиков с семенами заприметила. Неужели не все выбросили? Даже удивительно.
Наконец разгрузка завершилась, штурмовики забрались внутрь, взревели движки, выпустили к небу клубы гари и перестроившись в боевой порядок, а-ля «черепаха», двинулись вперед.
А мы остались одни…
Нет, вру, конечно. Человек пять штурмовиков остались нас охранять, и с ними политрук.
Ну кому же еще, как не ему в тылу отсиживаться?
Глава 8
Родион
Рация противно зашипела, и хриплый голос ворвался в пустой эфир.
— Сокол — Первому.
Родион резко подался вперед, щелкнул тумблером, прижал микрофон старенькой рации к губам.
— Здесь Первый, докладывай.
— Прямо по курсу вижу движение. Рассто…
Голос оборвался на полуслове, в эфире остались только шипение и треск помех.
— Первый — Соколу.
Ответа нет. Хрипы, треск.
— Первый — Соколу. На связь!
Помехи, треск, щелчки.
— Первый — Соколу. Доложите обстановку. Что там у вас происходит?
И снова никакого ответа.
Родион мрачно выругался вслух, щелкнул тумблером.
— Внимание всем! Стоп конвой! Перестроиться в боевой порядок.
Рация снова натужно захрипела и окончательно смолкла.
Дополнительных инструкций не потребовалось, все действия многократно отрепетированы и вбиты в подкорку водителям намертво. Место во главе колонны немедленно занял Тайфун, водитель перегородил дорогу, поставив машину чуть наискосок, ствол пулемета развернул в сторону потенциальной угрозы.
Позади него, прикрывая колонну бронированными бортами, заняли свое место два грузовика с установленными на крышах турелями. Еще два были вынуждены съехать с дороги по бокам, и увязая в песке, пристроились следом. Пустые водовозки прикрыли собой цистерны с солярой. Далее оказались УАЗик, скорая и пикап полевой кухни под прикрытием КАМАЗа хозобслуги, замкнувшего боевое построение с тыла. Бронированный командирский Тигр оказался на левом фланге, сержант занял место у пулемета, водитель высунул ствол Калаша в боковое окно.
Меж автомобилей штурмовики старательно работали саперными лопатками, вгрызаясь в каменистый песчаный грунт. На дорогу вытащили несколько пустых металлических контейнеров и установили заслон, полностью перегородив дорогу. Из кузова бортового УРАЛа морячки извлекли миномет, разложили треногу, спрятали за грузовиками. Остальные штурмовики рассредоточились, заняв боевые позиции позади техники. Несколько человек с пулеметом уползли подальше в пустыню усиливать правый фланг.
— Коршун — Первому.
— На связи.
— Боевое построение закончено.
— Прожектора погасить!
Разом выключили все фары, чтобы не демаскировать колонну раньше времени. Пустыня погрузилась во тьму, осталась лишь тоненькая розовая полоска света на горизонте.
Родион вновь потянулся к рации.
— Первый — Соколу. Доложите обстановку.
Шипение, хрипы, свист помех.
— Первый — Соколу. На связь!
И вновь — пустой эфир.
Родион обернулся к начальнику охраны конвоя:
— Что скажешь, Пауль?
Нойманн равнодушно пожал плечами.
— Родион Сергеевич, да не паникуй ты раньше времени.
— Паникуй — не паникуй… — вполголоса перебил Родион, — а засаду я жду от самого Асуана. Расслабились, обнаглели, совсем страх потеряли.
— Ну давай отправлю вперед несколько человек на Тайфуне.
Родион отрицательно покачал головой.
— Боюсь, просрем броневик зазря.
— Что предлагаешь?
— Думаю, — отмахнулся он, — возьми лучше пикап полевой кухни и проверь, почему разведка молчит?
— Итальяшка крик поднимет, словно я у него живьем печень вырезаю.
— Мне насрать! — прорычал Родион, — нужно очень быстро смотаться туда-обратно. В перестрелку не вступать, на рожон не лезть. И вообще, если пикап уничтожен — это одно, а если батарея рации сдохла — другое.
— Есть, — привычно козырнул Пауль, выбрался наружу, хлопнул дверцей и пошел отдавать распоряжения подчиненным.
Родион развернулся к научному совету экспедиции.
— Господа ученые, не хочется вас беспокоить по пустякам, но…
— Мы поняли, — глухо отозвался Аркадий Валерьевич, — снова выгоняете «на мороз».
— Не выгоняю, а хочу гарантированно сохранить ваши драгоценные жизни в сложных обстоятельствах перехода.