Они вновь замолчали, вслушиваясь в ночную тишину. Мёртвую тишину мёртвого леса нарушали лишь райские голоса ненастоящих птиц.
— Я видела других людей, Ад-Амм. Здесь, — внезапно сказала девочка.
— Где?! — стремительно обернулся к ней охотник.
Торопясь и сбиваясь, Э-Уа выложила ему всё насчёт своего открытия. Ад-Амм слушал молча, катая на скулах желваки.
— Вот ответ, Э-Уа. Они не добрые боги. Они просто боги. Им надо, чтобы мы были тут. Не нам.
Снова воцарилось молчание.
— Нас только двое, — вновь подала голос девочка. — Нас убьют и съедят. Так говорят боги.
Ад-Амм молчал долго, долго.
— Ад-Амм не может тягаться с богами умом. Иди в пещеру, Э-Уа. Она должна быть вон за теми кустами.
Но девочка не двинулась с места.
…
Вязкие, липкие образы наплывали отовсюду, переплетались, сливались и дробились. Он пытался отогнать их, и не было сил поднять руку. Он пытался вздохнуть, и не было кругом воздуха. Его сдавливала со всех сторон будто невидимая толща воды, и в то же время распирало изнутри, норовя разорвать, и откуда-то извне всплыло чужое, незнакомое слово «вакуум»…
Удар по голове! Искры из глаз!
Гы-Хырр проснулся разом, судорожно хватая ртом воздух. Огонь в очаге горел, освещая пещеру, на своём посту клевал носом костровой, костлявый подросток. Все остальные орки спали. Гы-Га и Кы-Гу, подруги вождя, согревавшие его постель, дружно сопели в четыре дырки, из-под вороха шкур торчали лишь спутанные лохмы.
Вожак орков медленно выбрался из-под шкур, отчего-то стараясь не разбудить своих женщин. Двинулся к выходу из пещеры. Подросток-костровой встрепенулся, вскинул голову при виде вождя, но никакого удивления не выказал — обычное дело, по малой нужде пошёл прогуляться могучий Гы-Хырр… Вот и копьё с собой взял — ночью из пещеры выходить без копья сущая глупость…
Протиснувшись в узкий лаз, загороженный камнями, вожак орков встал во весь рост, опираясь на древко копья. Звёзды мигали ему с небес, и он знал, почему они мигают — турбулентные неоднородности в атмосфере… Вон голубая Ки, или, как её называют великие духи, Аллоула, спектральный класс… А вон там должна быть Энигма, только её без сильной оптики увидеть невозможно…
Орк криво ухмыльнулся. Не обманул великий дух Майар. Вот он, великий ум… Ладно. Хватит пялиться на звёзды. Звёзды для Гы-Хырра в настоящее время не представляют ни малейшей опасности, а равно и интереса. Первое дело — ограничить потребление этого самого "плода мудрости" сородичами. Не нужно целый плод давать, вполне хватит и четвертинки, даже осьмушки, пожалуй… да, осьмушки более чем достаточно. На двоих. Это мужчинам, а женщинам ещё меньше. И уж тем более исключить попадание этого фрукта в лапы других орков, из других родов. Вот уж это-то Гы-Хырру совершенно ни к чему. Думать будет он, все остальные делать что велено.
Да, и ещё… Волосы орок достаточно длинны, конечно, самое то. Но какое предельное усилие выдержит волосяная тетива?
…
Пепельный серебряный свет скрадывал цвет предметов, превращая кусты и деревья в сплошную неразличимую тёмную массу. По спине пробежал холодок, сердце билось часто и сильно, но девочка упрямо сжала губы. Это там, в мире людей, ночной лес таил в себе смерть. Здесь опасности нет… ведь правда же, нет никакой опасности?
Белый камень возник из ничего, как обычно. Э-Уа помедлила лишь мгновение — и шагнула вперёд.
Странно, но страх действительно отпустил, будто остался в Колдовском Лесу. В Главной Пещере, как всегда, наполненной неслышимым гулом чудовищной силы, девочка уже не сомневалась.
В Колдовской пещере, где сегодня утром бог Майар заставлял её бежать на месте, рассматривая всё внутри, Э-Уа огляделась. Пещера не спала, она продолжала жить своей таинственной жизнью. Мигали огоньки, в прозрачных сосульках пузырились какие-то жидкости, что-то тихо вздыхало… Да где же это… ага, вот!
Развесистое текучее дерево было унизано розовыми плодами. Девочка осторожно потянулась к ближайшему, но рука её наткнулась на невидимую преграду. Преграда была упругой и скользкой, окружая дерево со всех сторон. Боги хитры. Очень хитры. Они хранят свои Плоды Мудрости… неужели всё зря?! И Ад-Амм прав — они всю жизнь проведут в пустом колдовском лесу, состарятся и умрут, так и не увидев своих детей…
Закусив губу, Э-Уа огляделась. Что делать, что же делать… выход должен быть, обязательно должен быть!
Длинная змея неподвижно свисала с потолка. Внезапно девочку озарило. Этот змей — помощник богов. Э-Уа видела, как он подаёт разные вещи Великому Богу Майару, и другим тоже.
— Змей… а змей… ты слышишь меня? — с дрожью в голосе спросила девочка. Никакого ответа.
— Змей… ты спишь? Помоги мне, мудрый змей…
Змей молчал, но каким-то шестым чувством Э-Уа ощутила — он её слушает.
И тогда она рассказала ему всё. Как тяжко и тоскливо бродить по пустому лесу. Как страшно видеть угасающие день ото дня глаза Ад-Амма — её первого и единственного мужчины. И как это страшно — умереть, так и не увидев своих детей…
— … Дай мне Плод, мудрый змей! Я отдам его Ад-Амму, он станет мудрым, как боги… и даже почти как ты… Он найдёт выход! Дай!
Змеиное тело вдруг зашевелилось, потянулось к волшебному дереву, без всяких усилий одолев невидимую преграду, и не успела Э-Уа моргнуть дважды, как округлый плод лёг в протянутую ладонь.
— Благодарю тебя, мудрый змей! Ты самый добрый, самый лучший змей, вот!
Но лабораторный манипулятор уже вновь погрузился в сонное оцепенение, оставшись безучастным к похвалам в свой адрес.
Обратный путь Э-Уа проделала почти бегом, прижимая к груди бесценный Плод Мудрости. Когда боги проснутся, Ад-Амм будет умным, как они. И ничего с этим поделать уже будет нельзя.
В пещере, дарованной им богами, на шкурах не живших никогда зверей храпел Ад-Амм. Холодный негасимый огонь озарял своды, по-прежнему белые — хотя обычный огонь уже оставил бы на них слой копоти.
— Проснись, проснись!
— А? Что? — охотник вскинулся на ложе, тараща глаза.
Торопясь и сбиваясь, Э-Уа рассказала ему всё, что знала. И что задумала ещё вчера. И по мере рассказа на лицо охотника наползала хищная улыбочка. Да. Да! Да!! Это выход. То есть пока ещё нет, но это единственный путь к выходу из мёртвого колдовского леса.
— Вот! — она протянула ему колдовской фрукт.
Мужчина разглядывал Плод Мудрости, поворачивая так и этак. Осторожно пощупал сквозь кожуру, что там внутри, и вдруг с треском разломил пополам. Э-Уа сглотнула — на изломе переливались крупные зёрна, мерцающие изнутри огоньками.
— Это тебе, — охотник протянул девочке половинку. — Ты моя женщина. Ты тоже должна стать умной.
— Как ты?
Подумав, Ад-Амм отломил от половинки фрукта изрядный кусок, отложил себе. Всё правильно. Хорошо, когда твоя женщина умна. Но когда она умна как ты, или тем более умнее… это уже никуда не годится.
— Давай спать, Э-уа, — доев Плод Мудрости, Ад-Амм обнял свою жену. — Завтра всё будет иначе.
…
Антилопа поводила ушами, настороженно вглядываясь в кусты, росшие близ водопоя. Запах, доносившийся по ветру, не оставлял сомнений — это двуногие. Впрочем, бегают они довольно медленно, и до кустов далеко…
Стрела вонзилась в длинную стройную шею. Животное подпрыгнуло и завалилось, дрыгая задними ногами. А из кустов уже выскакивали охотники, торопясь добить добычу.
— Уау! — Рыр-Га с восхищением смотрел на своего вожака. — Так далеко! Сто шагов! Нет, больше!
Гы-Хырр улыбался, разглядывая лук, изготовленный только вчера. Надо же, как просто — гибкая толстая ветка в рост орка, сплетённый из волос шнурок, тонкие палочки с привязанным пером… А ведь никто не додумался, за столько тысяч лет. Как ещё до копьеметалки додумались и болА…
Всё просто, когда знаешь, как это сделать. Кстати, насчёт копьеметалок и луков… Во-первых, копья у Гы-Хырра теперь оснащены наконечниками из переделанных ножей, и с помощью копьеметалки с полуста шагов валят хоть леопарда, хоть даже молодого льва — не чета прежним дрынам с примотанным камнем. А вот стрелы приходится оснащать кремневыми осколками… Да и сам лук из палки оставляет желать лучшего. Надо попробовать сухожилия, и рог… какой у местных рогов модуль упругой деформации? Кто его знает, прибор нужен… Как всё же паршиво быть дикарём, ничего нет, кроме голых рук… и головы.