Посещение церквей
Недели, предшествовавшие отъезду Людовика, стали временем для посещения различных религиозные учреждения. Некоторые из них были королю особенно дороги. Монастырь Мобюиссон, Нотр-Дам-ла-Руаяль, был основан Бланкой Кастильской недалеко от Понтуаза в 1241 году. Именно здесь, среди цистерцианских монахинь, королева решила быть похороненной. Людовик побывал там в последний раз в марте 1270 года. В документе, в котором он списал все долги монахинь, Людовик напомнил, что монастырь был основан "его дорогой дамой и матерью, Бланкой, некогда королевой Франции", и что он прибыл поприветствовать монахинь в последний раз перед своим очередным отъездом за море. Несомненно, Людовик также приехал, чтобы посетить гробницу своей матери, которая умерла в ноябре 1252 года, когда он был в Святой Земле. Жоффруа де Болье сообщает о сильной боли и печали, охвативших короля, когда он услышал эту новость[74].
Другим монастырем, который посетил Людовик по мере приближения своего отъезда, был монастырь, основанный его сестрой в Лоншане. Изабелла была единственной девочкой в семье мальчиков. Но ее характер был не менее сильным, чем у ее братьев. Она была предназначена в жены сыну императора Фридриха II. Но отказалась выйти замуж, поклявшись Богу в своей девственности и получила разрешение основать монастырь Бедных Клариссинок, женскую ветвь ордена Святого Франциска, известного во Франции как Кордельеры. Не приняв пострига, она поселилась в келье в монастыре и руководила жизнью и деятельностью монахинь. Ее смерть, 23 февраля 1270 года, стала поводом для последнего визита короля в Лоншан, ведь он был хорошо знаком с этим местом. Мы можем только догадываться о чувствах, которые посетили Людовика перед могилой его сестры. Не подозревали ли его современники в том, что он поддался искушению отречься от трона, чтобы вступить в один из нищенствующих орденов? Жалел ли он о том, что не принял посвящение? Неизвестно. В любом случае, Людовик не преминул обратиться за помощью к Клариссинкам. Стоя на коленях в комнате, где проходил их капитул, он попросил их помолиться перед его отъездом за море[75].
Посещение Мобюиссона и Лоншана было чисто семейным делом. Также как поездка Людовика в Сен-Дени, где были похоронены его отец, Людовик VIII, его дед, Филипп Август, а также большинство его предшественников, начиная с Гуго Капета и даже раньше. Сен-Дени (Святой Дионисий) являлся покровителем династии Капетингов и всего королевства. Каждый год, 9 октября, в день праздника святого, Людовик отправлялся в аббатство. Преклонив колени перед алтарем, он подносил ко лбу четыре золотых безанта, которые тут же клал на алтарь аббатства. Этот ритуал, повторявшийся каждый год, напоминает нам о том, что король Франции является "рабом" Сен-Дени, его зависимым человеком. В 1260-х годах Людовик переставил гробницы, чтобы более четко обозначить преемственность королей Франции со времен Карла Лысого (840–877). Несомненно, Людовик знал, что его королевство во второй половине XIII века уже имело многовековую историю.
Аббатство Сен-Дени также являлось местом, где хранилось драгоценное знамя — Орифламма (Золотое пламя). С начала XII века короли из династии Капетингов, перед тем, как возглавить свою армию, имели привычку отправляться в Сен-Дени, чтобы поднять этот красный штандарт, который, как говорят, принадлежал Карлу Великому, и упоминание о котором можно найти в Песне о Роланде. Для монахов Орифламма являлась также собственным штандартом аббатства, а его знаменосцем был король Франции, поскольку он являлся вассалом Сен-Дени по графству Вексен. В XIV веке мы уже видим целую церемонии принятия Орифламмы, основы которой, должно быть, были заложены во времена Людовика. После торжественной мессы аббат благословлял знамя, прежде чем передать его королю, который проводил до этого ночь в монастыре. Реликварии с мощами Сен-Дени и его спутников, святого Рустика и святого Элевтера, по этому случаю помещались на главный алтарь. Именно под их надежной защитой король и принимал Орифламму. Как и в 1248 году, Людовик также получил от аббата суму и посох паломника, ведь рыцарь, отправляющийся в крестовый поход, также являлся христианином, направляющимся в паломничество к Святым местам. Так как ничто не должно было быть упущено, Людовик в конце концов был благословлен аббатом самыми драгоценными реликвиями хранившимися в монастыре, гвоздем от Истинного Креста и Святым венцом, который содержал шип от Тернового венца Христа. Монахи из Сен-Дени явно не хотели, чтобы их вытеснили каноники из Сент-Шапель, у которых хранился сам Терновый венец и несколько частей Истинного Креста[76].
74
A. Dutilleux et J. Depoin, Cartulaire de l'abbaye de Maubuisson, Pontoise, 1890, no XXXVII, p. 25–26 (текст уже был опубликован Théodore Bonnin, "Lettres de Saint Louis, constatant les adieux que ce roi fit aux religieuses de Maubuisson en partant pour la croisade", Bibliothèque de l'École des chartes, t. 18, 1857, p. 265, pièce no XIII); Горе Людовика при известии о смерти матери: Geoffroy de Beaulieu, § 28, et Joinville, § 603–604; Сердце Бланки Кастильской было помещено в Нотр-Дам-дю-Лис, недалеко от Мелена, в другом цистерцианском аббатстве, но неизвестно, ездил ли туда Людовик в 1270 году.
75
Sur Isabelle, Anne-Hélène Allirot, "Isabelle de France, sœur de Saint Louis: la vierge savante (une étude de la Vie d'Isabelle de France écrite par Agnès d'Harcourt, suivie de l'édition intégrale du texte)", Médiévales, t. 48, 2005, p. 55–98; Sean L. Field, Isabelle of France. Capetian Sanctity and Franciscan Identity in the Thirteenth Century, Notre Dame, University of Notre Dame Press, 2006, particulièrement p. 130–131.
76
Primat, p. 40; Nangis, p. 440 et 441; о принятии знамени, Philippe Contamine, L'Oriflamme de Saint-Denis aux XIVe et XVe siècles. Изучение религиозной и королевской символики: Nancy, Université de Nancy II, Institut de recherche régionale, 1975; Gabrielle M. Spiegel, "The Cult of Saint-Denis and Capetian Kingship", Journal of Medieval History, t. 1, 1975, p. 43–69; Guillaume de Saint-Pathus, Vie de Saint Louis, p. 44 (ритуал с четырьмя золотыми