Отношение Людовика к евреям было аналогичным. Его глубокая враждебность к ним вряд ли вызывает сомнения, ведь ее приписывает королю даже один из его агиографов, Гийом Шартрский. С каким бы неодобрением ни относились сегодня к этой черте личности Людовика, мы не должны забывать о контексте его антиеврейской политики. В отличие от современного антисемитизма, основанного на расовых спекуляциях, в Людовике преобладали цель и надежда на обращение евреев. На протяжении всего своего правления он постоянно поощрял крещение евреев в своем королевстве, крестным отцом одного из которых он стал сам, и в то же время увеличивая трудности для тех, кто оставался в своей вере. Кульминацией антиеврейских мер Людовика стал указ обязывающий евреев носить rouelle — кусок ткани, пришитый к их одежде, чтобы отличать их от христиан. Именно 18 июня 1269 года, за год до своего запланированного отъезда, Людовик издал этот указ по инициативе Поля Кретьена, обращенного еврея, который вступил в доминиканский орден. Можно сказать, что это был вопрос применения Людовиком решения, принятого Четвертым Латеранским собором в 1215 году. Но спустя более чем полвека после Собора и пока папский престол был вакантен, в принятии такой меры, вероятно, не было никакой срочности, если только это не было частью более широкого плана, стремления поощрить обращение всех евреев в королевстве и изгнать непокорных. Фактически, в тот же день, 18 июня 1269 года, король приказал бальи и сенешалям заставить евреев слушать проповеди, которые читал для них их бывший единоверец Поль Кретьен[128].
Последний элемент подкрепляет гипотезу о конверсии. Доминиканцы и францисканцы были многочисленны в окружении Людовика, и современники, такие как Рютбёф, достаточно упрекали его за это. Углубление веры верующих и обращение неверных составляли две части их призвания, которое выражалось в проповеди, специалистами которой были нищенствующие монахи. Не посетил ли Святой Франциск султана Египта во время Пятого крестового похода? До самого его конца монахи окружали Людовика. Магистр Ордена отправил целый контингент доминиканцев вслед за армией крестоносцев. На смертном одре, по словам Жоффруа де Болье, Людовик сказал несколько добрых слов в адрес Ордена, что также оправдывало выбор Туниса в качестве цели крестового похода. "Ради Бога, давайте трудиться, чтобы католическая вера была проповедана и посеяна в Тунисе", — сказал он королю. Конечно, свидетельство Жоффруа де Болье, который сам был доминиканцем, было заинтересовано в том, чтобы отстоять престиж своего Ордена перед королем. Но значит ли это, что мы должны отвергать то, что он говорит?
На самом деле, нищенствующие ордена прочно утвердились в Тунисе. В 1219 году там был замучен один францисканец, а в последующие годы другие монахи продолжали проповедовать. Доминиканская община была основана в Тунисе около 1250 года. Это была даже studium (школа), предназначенная для изучения языка и верований мусульман в надежде облегчить их обращение. Насколько нам известно, деятельность монахов-проповедников не имела оглушительного успеха, но их энтузиазм, похоже, не ослабевал. Среди монахов, проживавших в Тунисе, было несколько деятелей Ордена доминиканцев, в том числе Раймунд де Пеньяфорт, генеральный магистр Ордена до 1240 года. Андре де Лонжюмо, имевший тесные связи с Людовик, также долгое время проживал в Тунисе. Именно он в 1238 году вел переговоры о передаче венецианцами Тернового венца королю, а затем отправился с посольством от имени короля к монгольскому хану (1249). По словам Жоффруа де Болье, Людовик на смертном одре призвал "некоего брата из ордена монахов-проповедников, который был известен королю Туниса". В Grandes chroniques de France (Больших французских хрониках) приводится имя этого доминиканца, и это не кто иной, как Андре де Лонжюмо. Из монахов тунисского studium Рамон Марти также поддерживал связь с Людовиком. В 1269 году Марти покинул монастырь в Тунисе и присоединился к королю Арагона, который собирался отплыть в Святую Землю. После катастрофы, постигшей флот короля Арагона, Марти отправился в Эг-Морт и вскоре объявился в свите Людовика. Все это дает нам основания полагать, что он сопровождал короля в Ифрикию. Не следует ли видеть в этих двух доминиканцах, Андре де Лонжюмо и Рамоне Марти, удостоенных доверия Людовика, хороших знатоков Туниса и хафсидского государя, зачинщиков выбора, сделанного королем? Не поддерживали ли они, прямо или косвенно, его в мысли, что халиф готов перейти в христианство? Ведь несколько десятилетий спустя, в 1314 году, , один из преемников Аль-Мустансира на посту правителя Туниса, заставит наивного Хайме II Арагонского поверить в возможность своего обращения в христианство, причем современники не сочтут эту ситуацию шокирующей![129]
128
W. Jordan, The French Monarchy and the Jews: from Philip Augustus to the Last Capetians, Philadelphie, University of Pennsylvania Press, 1989, notamment p. 149–161; Joseph Shatzmiller, La Deuxième Controverse de Paris, Paris et Louvain, Peeters, 1994 (avec p. 35–36 l'édition et la traduction des mandements relatifs à Paul Chrétien); Danielle Sansy, "Saint Louis et la rouelle des Juifs", dans Paul Salmona et Juliette Sibon, Saint Louis et les juifs. Politique et idéologie sous le règne de Louis IX, Paris, Éditions du Patrimoine, Centre des Monuments nationaux, Paris, 2015, p. 75–83.
129
Здесь я использую: Michael Lower, "Conversion and Saint Louis's last crusade", Journal of Ecclesiastical History, t. 58, 2007, p. 211–231; того же автора: Michael Lower, "Louis IX, Charles of Anjou and the Tunis crusade of 1270", в Thomas F. Madden, James L. Naus et Vincent Ryan (dir.), The Crusades. Medieval Worlds in Conflict, Farnham, Ahsgate, 2011, p. 173–193; et Robert I. Burns, "Christian-Muslim confrontation in the West: the thirteenth-century dream of conversion", American Historical Review, t. 76, 1971, p. 1386–1434; Geoffroy de Beaulieu, § 27 (Людовик крестит мусульман во время своего пребывания в Святой Земле); то же самое: Primat, p. 65, et chez Guillaume de Saint-Pathus, Vie de Saint Louis, p. 20–21, 25 (эмир, который хочет стать рыцарем); Guillaume de Chartres, § 21 (враждебное отношение Людовика к евреям) et 37 (желание распространять христианскую веру в Африке); André Callebaut, "La deuxième croisade de Saint Louis et les Franciscains (1267–1270)", La France franciscaine, t. 5, 1922, p. 282–288, особенно в отношении "Chronique d'Erfurt", p. 285; M.-H. Laurent, Le Bienheureux Innocent V et son temps, p. 96 et note 134 (доминиканцы в армии крестоносцев); Ch.-E. Dufourcq, L'Espagne catalane et le Maghrib, ouvr. cit., p. 106–110; о присутствии доминиканцев в Тунисе, André Berthier, "Les écoles de langues orientales fondées au XIIIe siècle par les dominicains en Espagne et en Afrique", Revue africaine, t. 73, 1932, p. 89–103; О возможном обращении правителя Туниса в 1310-х годах см. также, M. Lower, "Ibn al-Lihyani: sultan of Tunis and would-be Christian convert", Mediterranean Historical Review, t. 24, 2009, p. 17–27. О встрече Святого Франциска и султана Египта, John V. Tolan, Le Saint chez le sultan. Встреча Святого Франциска и ислама. Huit siècles d'interprétation, Paris, Le Seuil, 2007.