В начале октября Филипп III выздоровел, а Карл Анжуйский все еще с нетерпением ждал начала настоящей войны. 2 октября король Франции приказал привести армию в боевой порядок. Филипп жаждал проявить себя после болезни, которая отвлекала его от боевых действий. Именно тогда он составил свое первое завещание и акт, определяющий возможное регентство, так как знал, что может не вернуться живым из битвы.
Под Орифламмой Сен-Дени была развернута вся армия крестоносцев. Впереди шли арбалетчики и пехотинцы, за ними — рыцари, разделенные на баталии. Порядок, в котором баталии будут вступать в бой, был спланирован заранее, коннетаблем и маршалами. Графу Алансонскому, одному из братьев Филиппа III, было поручено охранять лагерь вместе с "шевалье де л'Опиталь", то есть контингентом, предоставленным военным Орденом госпиталя Святого Иоанна Иерусалимского.
Затрубили трубы. Первая баталия рыцарей отправилась в направлении противника. Но все эти прекрасные построения были напрасными. Ифрикийцы снова отказались от сражения и отошли к своему лагерю, расположенному на небольшом расстоянии. Но на этот раз благоразумное отступление превратилось в разгром для воинов халифа. Они без боя покинули свой лагерь и укрылись в местности, полной руин, "в щелях и развалинах старых обвалившихся стен, в ямах и пещерах, во всех местах, где они могли спрятаться", — говорит переводчик Примата. Порой безрассудные, французы также умели быть благоразумными, когда это было необходимо. Вместо того чтобы отправиться на развалины старых окраинных районов Карфагена, они решили, что лучше полностью разграбить вражеский лагерь. Хронисты не скрывают радости, с которой рыцари и пешие воины громили шатры и павильоны лагеря ифрикийцев — раненых и больных, всех, кто не успел вовремя покинуть это место, истребляли без пощады. После окончания грабежа все, что могло гореть, включая трупы сарацин, было собрано в одном месте и подожжено. Армия крестоносцев вернулась в лагерь, сожалея о не состоявшемся сражении, но с удовлетворением от богатой добычи. День 2 октября оказался настоящей отдушиной для напряжения[183].
Начало переговоров
Крестоносцам все же необходимо было срочно принять решение. Они добились некоторых успехов, но в целом их положение не улучшалось. После перерыва в несколько недель на лагерь крестоносцев, как и на лагерь их врагов, обрушилась новая эпидемия огромных масштабов. По словам Примата, этот был "смертельный мор", вызванный употреблением гнилого мяса и "порчей воздуха и воды", унесший несколько тысяч человек, не пощадив и сарацин[184].
С мусульманской стороны также опасались эпидемии, и по мере приближения зимы отряды кочевников уже подумывали об отступлении. Согласно Ибн Хальдуну, халиф даже испытывал искушение покинуть Тунис и укрыться в Кайруане[185]. Действительно, могла ли его столица выдержать полномасштабную осаду? У крестоносцев были осадные машины, изготовленные мастером Оноре по заказу Людовика. Поскольку флот крестоносцев остановился в Кальяри, а не в Сиракузах, машины остались в сицилийском порту, откуда Карл Анжуйский переправил их в Тунис. Теперь, когда лагерь халифа был уничтожен, а Тунисское озеро контролировали легкие суда крестоносцев, не было причин, почему бы им, с помощью своих осадных машин, не предпринять надлежащую осаду самого города Туниса. Согласно различным свидетельствам, которыми мы располагаем, включая свидетельство Ибн Хальдуна, именно эта перспектива подталкивала халифа к переговорам.
Со своей стороны, у короля Франции и его дяди, короля Сицилии, заканчивались деньги, а поставки продовольствия все еще были затруднены. Наступал зимний сезон. Как долго смогут ходить корабли между Сицилией и Тунисом? По этой же причине, если всем придется отступить, это должно было быть сделано без промедления, так как большие генуэзские корабли рисковали попасть в шторм, который часто случался в этих местах зимой. И кроме того, что было делать с Тунисом, если бы даже он бы взят? Хронист Гийом де Пюилоран сообщает о спорах среди предводителей армии крестоносцев. Должны ли они провести там зиму, когда запасы на исходе? Должны ли они оставить там гарнизон и двинуться в Святую Землю? Разрушить город? Но даже это заняло бы много времени[186]. Только Людовик и, возможно, легат знали, чего они хотели, возглавляя крестовый поход в Тунис. Но их больше не было.
183
Письмо Карла Анжуйского к Пьеру де Монбрену (Correspondance, no 16, 4 octobre 1270); Primat, p. 77–79; Nangis, p. 472–475; временный захват лагеря султана подтверждается у Ibn Khaldoun, Histoire des Berbères, t. II, p. 367.
185
R. Brunschvig, La Berbérie orientale sous les Hafsides, ouvr. cit., t. I, p. 61; Ibn Khaldoun, p. 367–368.
186
Jean Duvernoy (éd. et trad.), Guillaume de Puylaurens. Chronique, Paris, Éditions du CNRS, 1976, p. 198–200.