Восемь лет! Как же быстро бежит время! Тот единственный раз, когда ему доводилось видеть Марию, она была еще совсем крошкой, беззаботно играющей на коленях у матери. Теперь девочка осталась совсем одна, и кто отныне будет заботиться о ней и защищать ее в этом большом и суровом мире?
Мария медленно подошла к могиле, аккуратно сложила цветы и поправила несколько камешков вокруг насыпи. Затем взяла платок и аккуратно протерла надпись на кресте, где значилось имя Анны Далматас.
Иоанн не мешал, а лишь молча следил за ней. Управившись, Мария развязала заплечный мешочек, достала оттуда несколько овсяных лепешек и маленький прозрачный кусочек сахара. Разложив все это на белой ткани, она аккуратно связала концы и положила к основанию памятника.
После этого, усевшись на корточки, девочка стала тихонько напевать песенку, мотив которой был известен и Иоанну. Он стал прислушиваться к знакомым словам. Да-да, это была та самая песня, которую когда-то им с сестрой пела мать.
Закончив, девочка некоторое время молча глядела перед собой.
– Помнишь, как ты пела ее мне на ночь? – так же тихо проговорила Мария, глядя куда-то вдаль поверх креста. – Ты говорила, что эта песня отгоняет ночных духов и приносит добрые сны.
Девочка вновь утерла катившуюся слезу и хлюпнула носом.
– Теперь я буду петь ее для тебя, чтобы никто не тревожил твой сон и чтобы тебе снилась я и наш маленький дом с твоим любимым садом, где цветут лилии. Если отец Тимофей разрешит, обещаю, я буду каждый день поливать и заботиться о них, а следующим летом нарву тебе целый букет цветов…
Мария ненадолго прервалась, оглянулась на стоящего неподалеку Иоанна и тихо добавила, глядя на каменный крест:
– Мне надо идти. Тимофей будет ругаться, если узнает, что я опять сбежала, но не волнуйся, я все равно буду приходить к тебе. В следующий раз, если останется мука, напеку тебе еще лепешек.
Девочка встала, аккуратно сложила свои вещи и, смущенно поглядев на незнакомца, направилась в сторону леса.
– Постой! – крикнул Иоанн, догоняя ее. – Одной ходить небезопасно, ты далеко живешь?
– Нет, тут совсем близко церковь святого Лаврентия, а рядом с ней живем я и отец Тимофей, настоятель этой церкви.
– Давай я провожу тебя, – предложил Иоанн, поравнявшись с племянницей. – А пока расскажи мне о своей матери.
Мария пожала плечами, и они вместе пошли по узкой тропинке, теряющейся среди деревьев и зарослей орешника.
Отец Тимофей, несмотря на свой преклонный возраст, сумел сохранить отменное здоровье, громадную силу и неукротимую энергию. Когда-то он служил в гвардии императора Мануила и за свои заслуги получил должность капитана дворцовой стражи, однако после смерти василевса на Тимофея стали поступать наветы его врагов, и ему пришлось покинуть Константинополь, сменив доспехи воина на рясу священника. Много полезного успел он совершить на новом поприще: наладил обширное хозяйство, заново отстроил порушенный землетрясением храм, из собственного кармана оплачивал подати за вдов и неимущих.
День и ночь трудился отец Тимофей. То работал на своем обширном участке, где благодаря его усердию проросли прежде невиданные местными жителями деревья и растения, то в церкви, где ему в одиночку приходилось справлять обряды венчания, крещения, отпевания и причащения. Никогда и никому Тимофей не отказывал в помощи, и в его небольшом доме каждый мог найти себе приют.
Именно у него после смерти матери поселилась Мария, которая стала его верной помощницей во всех делах. Тимофей души не чаял в воспитаннице, и потому, когда Иоанн изложил ему свою просьбу, лицо священника стало мрачнее тучи.
– Я, конечно, знал, что рано или поздно кто-нибудь из родственников Анны все же объявится, но не думал, что это будешь ты, – сказал Тимофей, подливая наливки в глиняные чаши. Одним махом осушив свой кубок, он продолжил:
– Не могу согласиться с этим, Иоанн. Видишь ли, успел я крепко привязаться к этой девчушке. Больно на мать свою она похожа, такая же добрая, умная и трудолюбивая. Я ведь ее с самых малых лет помню. Что ей можешь дать ты?
Священник, сделав очередной глоток, утер рукавом мокрые губы.
– Я ведь прекрасно знаю тебя. Вечные странствия, походы, битвы – сам пережил все это. Таким, как мы, семья не полагается, это только вдов и сирот плодить. Ты ведь и сам все понимаешь.
– Понимаю, – кивнул Иоанн.
– Тогда зачем тебе Мария? – Тимофей оперся локтями на стол и внимательно посмотрел на своего гостя, ожидая ответа.