— Я этого Вотеле встречала, — сказала змейка. — Мой отец его хорошо знает. Он и вправду свободно владеет змеиной молвью. Он к нам даже в гости приходил. Если хочешь, можешь тоже зайти. Давай отправимся сейчас же, я расскажу родителям, как ты меня спас. Мое змеиное имя звучит для тебя слишком сложно, так что можешь называть меня хотя бы Инц.
Я был готов сейчас же идти за змейкой, потому что никогда еще не видал, как живет змеиный король. То, что мой новый приятель принадлежит к роду змеиных королей, было ясно и без слов. Змеиные короли, как правило, куда крупнее обычных гадюк, а у взрослых змеиных королей во лбу сияет крохотная золотая корона. У Инца ее еще не было видно, но судя по его величине и разуму, ясно было, что это сын змеиного короля. Змеиных королей много меньше, чем обыкновенных змей. Они все равно что муравьиные матки среди миллионов крохотных рабочих муравьев. Изредка они мне попадались, но до сих пор не представлялось случая поговорить с ними. Да змеиные короли и внимания не обращали на какого-то мальчонку, для этого они слишком важные и могущественные.
Так что я сгорал от любопытства, когда Инц привел меня к большой норе и велел лезть. Было боязно, правда, не так, как на пороге Йоханнесова дома, — змеи ведь свои, их опасаться не стоит, но тем не менее. Лаз в змеиное логово был темный и довольно долгий. Но рядышком ободряюще шипел Инц, и это меня успокаивало.
Наконец мы выбрались в просторную пещеру. Сколько же змей там собралось! В основном обычных небольших гадюк, но было среди них и с дюжину змеиных королей, у всех богатые короны, наподобие золотого цветка шиповника. Самый крупный, похоже, был отец Инца. Инц поведал ему о своем спасении, но так быстро, что я почти ничего не разобрал в этом стремительном шипе. Большой змеиный король оглядел меня и подполз поближе. Я поклонился и произнес слова приветствия, которым меня научил дядя Вотеле.
— Боюсь, дорогой, ты последний человек, из уст которого я слышу эти слова, — произнес змеиный король. — У людей наш язык больше не в почете, они ищут красивой жизни. Твой дядя Вотеле мой хороший друг. Я рад, что он воспитывает себе преемника. Тебе всегда будут рады в нашей пещере, особенно после того, как ты спас жизнь нашему чаду. Ежи — просто напасть нашего племени. Серые, тупоумные твари!
— Жаль, что люди пошли по их стопам, — заметил в углу другой змей. — Вскорости и они такими станут.
— Чего удивляться, им же нравятся железные люди, — добавил Инц. — И они им, похоже, родня, в таких же колючих одеждах. Люди уже кормят железных, так что не удивительно, если они начнут и ежам ставить миски с молоком.
Все весело рассмеялись.
— Железный человек все-таки не совсем то же самое, что еж, — заметил змей, что говорил давеча. — Ежи никогда не скидывают своих колючек, а железные люди одежду снимают. Ежам наш яд нипочем, а я вот на днях железного человека ужалил, когда он голый после купания наступил на меня. На него яд подействовал — он завопил жутким голосом и стал опухать.
Мне еще никогда не приходилось слышать, чтобы змея ужалила человека, и этот рассказ ужаснул меня. Отец Инца заметил это и успокаивающе шипнул:
— Человек, живущий в лесу и знающий наш язык, брат нам. А человек, перебравшийся в деревню, который перестал понимать змеиную молвь, пусть пеняет на себя. Если он оказывается слишком близко к нам, мы первым делом вежливо приветствуем его, но если он нам не отвечает, значит, он перестал быть близок нам, стал все равно как еж или букашка, и нам его ничуть не жаль.
— Зачем ты все это говоришь мальчику? — спросила третья змея, про нее я потом узнал, что это мать Инца. — Зачем запугиваешь? Его это не касается. Он спас нашему чаду жизнь, и мы будем ему вечно благодарны. Он может приходить к нам, когда пожелает, и оставаться здесь, сколько пожелает. Он теперь нам как сын.
— Да, так и есть, — подтвердил отец Инца. — Сын. И если мой друг Вотеле позволит, я сам с удовольствием научу тебя некоторым заветным змеиным заклятьям. В былые времена было заведено, что люди и змеи тесно общались. На протяжении хотя бы нашей жизни нам стоило бы соблюдать этот старинный обычай. А там будь что будет.
5
Инц стал мне настоящим другом. Я познакомил его с Пяртелем, который, правда, был не столь искусен в змеиной молви, как я, но шипеть немножко умел. Вполне достаточно, чтобы изъясняться на самые простые темы, а в сложных вопросах толмачом выступал я. С течением времени Пяртель достиг немалых успехов, ведь если день изо дня иметь дело со змеем, то к существу даже с самым неповоротливым языком хоть что-нибудь да пристанет.