Васильев позеленел аж.
Поднялся.
Двинулся к выходу, кивая и качая в воздухе указательным пальцем. Злой, как собака, у которой кость отобрали.
— Как в себя придёте, возвращайтесь, — прокомментировал Протопопов и вернул взгляд на остальные присутствующих. — Есть ещё желающие остыть и прогуляться?
Со своего места поднялся начальник особого отдела департамента полиции и по случайности однофамилец Алексея Тихоновича — тоже Васильев. Он молча, ни говоря ни слова, вышел и хлопнул дверью так, что чай в чашках пошёл кругами.
Остальная часть обсуждения полученного от министра приказа прошла уже в более спокойной обстановке. Все немного остыли.
— Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет сегодня поработать? — Протопопов все времясовещания стоял на ногах, а теперь подошёл к столу и оперся о столешницу кулаками. — Всем все понятно из сказанного?
В ответ ледяная тишина.
Все сидели с хмурыми рожами, ну если и не все, то большинство уж точно. Никто не мог толком вразумить и понять, почему господин Протопопов вдруг резко изменил курс, который до того активно продвигал и пропагандировал. Но что не менее важно, если не более, прежний курс имел всестороннюю государеву поддержку и был, если можно так сказать «официальным». Теперь, когда поддержка из Царского села для нового курса не поступила, многие даже в совете министра внутренних дел были мягко говоря сконфужены и озадачены. Не столько новой проводимой Протопоповым политикой министерства внутренних дел, сколько перспективой своего дальнейшего в этом самом министерстве пребывания на прежних должностях. И среди них были даже те, кто вполне поддерживал новые инициативы до поездки в Царское село на аудиенцию к Государю Николаю. Но слухи о том, что Александр Дмитриевич отныне впал в немилость у самодержца, рождали предположения о том, что изо дня на день будет подписан приказ об отставке Протопопова с занимаемой министерской должности. Приказа об отставке пока не было, а вот переубедить людей и заставить действовать слажено, как прежде, уже не получалось. Таких, кто хотел добровольно похоронить собственную карьеру, в совете министра практически не находилось. Как полагали эти люди, Протопопов теперь способен лишь на то, чтобы утащить всех на дно вместе с собой и там безжалостно утопить в иле.
Опасная, однако, намечалась тенденция, но противопоставить ей Александр Дмитриевич ничего не мог. Хотя мысли определённые были.
Но зато Протопопов хорошо знал, что первыми с тонущего корабля бегут крысы.
— Раз вопросов нет, тогда работаем милостивые государи, — Протопопов энергично захлопал в ладоши.
Члены совета министра удалились совершенно озадаченные странным приказом. Единственным, кто улыбался и, как ему казалось, понимал, что происходит на самом деле, был Курлов. Генерал, кстати, задержался в кабинете у министра после того как все ушли.
— Вот знаешь, Саш, — он начал говорить, дождавшись, когда дверь закрылась, и они с Протопоповым остались вдвоём в кабинете. — Меня не покидает пренеприятнейшее впечатление, что кто-то из этих господ — предатель. Как бы не Алексей Тихонович недобросовестным на поверку человеком оказался.
Протопопов не ответил, вернее свернул тему.
— Через полчаса у нас открытие спортивного клуба «Динамо». Будь там как штык.
— Помню, — Курлов кивнул и тоже вышел.
Оставшись наедине с самим собой, Протопопов также начал собираться к отбытию на месторасположение спортивного клуба, когда в тишине, установившейся в кабинете, настойчиво зазвонил телефон.
— Протопопов слушает, — министр снял трубку на третьем гудке.
Из динамика телефонной трубки начали говорить. Если бы кто увидел сейчас Александра Дмитриевича со стороны, то наверняка подумал бы, что министр замер, позируя для фотографии. Настолько недвижим он был. Только на скулах Протопопова заходили желваки, а на лбу проступила испарина. Слушал он очень внимательно.
Докладывал Глобачев, не присутствовавший на совете.
Александр Дмитриевич положил трубку так и не сказав ни слова.
Улыбнулся.
Допил свой остывший чай, который подали ему к совещанию совета министра. И проверив на месте ли его Кольт, вышел из кабинета.
Глава 1
Год 1917, январь 14,
спортивный клуб «Динамо», Петроград
Вдох глубокий, руки шире,
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая
(Если жив пока ещё) гимнастика!
Владимир Высоцкий.
Настал момент открытия спортивного клуба «Динамо». Протопопов прибыл по адресу своего нового детища, где сегодня намечалась встреча с правыми радикалами из Союза Русского Народа, выразившими свою полную лояльность и готовность к решительным действиям. С теми самыми патриотами, которые готовы были отстаивать интересы великой Российской Империи не за материальные блага, а за идеи. Причём отстаивать самыми разными способами, в том числе — любопытными, если так можно сказать.