Вовк сел за стол, оперся на него локтями. Слышал, как возится за дверью Зина, и подумал: сейчас накормят его, оставят переночевать, и на этом все кончится. Видимо в страхе Зина с Василисой Петровной, ведь Боровой за активную помощь контрреволюции осужден трибуналом на два года заключения. Правда, потом этот срок сократили, но сидеть ему еще до весны следующего года, и неизвестно, как поведут себя женщины с прапорщиком Вовком - бывшим сообщником хозяина.
Зина заглянула в комнату, сразу узнала Петра и откровенно обрадовалась.
- А мы думали, что вас... - запнулась.
- Посадили?.. - Хохотнул Вовк. - Слава богу, обошлось.
- А поручика Якубовича... Слышали?
- Расстрелян. И меня вряд ли помиловали бы.
- Ужас! И отца взяли...
- Жаль. Сколько ему дали?
- Год.
- Это еще по - божески. Не знаете, когда вернется.
- Трудно без него.
- Как-то перекрутитесь.
- А вам как это удалось?..
Василиса Петровна принесла квас, Вовк выпил полную кружку залпом, вытер губы рукавом и объяснил:
- Тифом я заболел, поэтому и спасся. Пролежал довольно долго в Уманской больнице, затем верные люди новые бумаги исправили.- А у нас всех взяли. - Василиса Петровна достала из печи чугун с борщом, поставила на стол миску с холодной картошкой, что-то тихо приказала Зине и принесла откуда-то кусок сала. - Только Тимченко мы успели предупредить. Пока Чека в Почуек добрались, бежали они, а так всех забрали, кто, значит, к Петлюре тянулся.
" Бежал Тимченко, - со злостью подумал Вовк, - и тут повезло, но ничего, далеко не уйдешь! Как-нибудь достанем... "
- И как вы без хозяина?- Спросил он.
- Трудно, - вплоть всплеснула руками Василиса Петровна. – Ой, трудно, три десятины попробуй без мужа обработать, мы и так уже одну под пар пустили, но две пшеницей засеяли. Слава богу, нашлись добрые люди, помогли вспахать и зерно бросить, потому что мы с Зиной не совсем привычны...
"Ничего, наловчитесь, - не без злобы подумал Вовк, - батраков теперь нет, попотейте на земле сами".
Но то, что услышал, перечеркнуло его надежды.
Зина закатила глаза вверх и сказала:
- Нашли, мама, добрых людей! Просто у соседей тянула нет, а у нас вол и лошадь, вот и вспахали волами себе и нам, не справедливо?
Вовк уклонился от ответа - и здесь выкрутились, кулаки проклятые, и куда смотрит сельсовет? Отрезал кусок сала и, закусив луковицей, спросил:
- Как теперь на селе? Остались наши люди?
Зина переглянулся с матерью, видно, они без слов поняли друг друга, потому что Василиса Петровна ответила категорично:
- Не найдете... Наши люди после арестов в страхе, а голь голову подняла. Даже те, что к нам клонились, вряд ли поддержат.
- Почему?
- Я же говорю: страх. Кому за решетку хочется? А то и к стенке!..
- Так уж и к стенке!.. Сами же говорили, Григора Васильевича фактически лишь на год осудили.
- Да у нас оружия не нашли... Просто он у Якубовича в списках не был, поэтому и приговор смягчили. А тем, кто оружие прятал, пять, а то и семь лет дали.
- Не верю, чтобы у вас " винта " не нашлось. Зина снова переглянулся с матерью.
- Хоронить надо уметь, - объяснила. - Отец вернется - ой как пригодится, - Она села на стол напротив Петра, уставилась в него немигающими глазами светлыми мерцающими искорками от лампы. Спросила: - А вы, прапорщик, что думаете? К красным, что ли?- Сами знаете, красные меня не помилуют. А к стенке добровольно не хочется.
- Что делать?
Зина сама перевела Вовка на нужный разговор, и он немедленно воспользовался этим.
- Всех нас большевики не арестуют, - сказал уверенно. - С тем Казачьем советом, видно, промашка вышла, ну, теперь наши люди, может, и действительно перепуганные, и придут, скоро придут, разве можно с голытьбой в одной группе идти?
- И я так говорю! - Огоньки в Зининых глазах вспыхнули ярче. - Да мама не хотят верить. Ничего, отец вернется, надоумят!
- Разве можно так о матери? - Заломила руки Василиса Петровна. - Вырастила на свою голову.
- Вам, мама, в огороде только копаться, - отрезала Зина жестоко, и Вовк понял, что именно она играет теперь в доме первую скрипку. Девушка наклонилась над столом, заглянула вблизи Петру в глаза, словно в самую душу, спросила: - Опять своих сплотить хотите?
- Иной совет, - ответил твердо.
- Только в Насташке вряд ли подпору найдете. Здесь Якубович крупнейший очаг имел, но болван Дурдинец всех переписал, на четы даже разбил, а список в уездный Политбюро попал, вот и схватили всех аккуратно, по списку.