Они уже дважды провели вечера вместе, сначала в красноармейском клубе, где самодеятельные артисты показывали поучительный спектакль о гибели проклятого капитализма во всем мире - гладких, прожорливых буржуев в бумажных цилиндрах побеждали пролетарии в фартуках и красивые пролетарочки в ярких красных платках, а потом слушали выступление полкового духового оркестра - он выполнял марш и революционные песни. Сергей сказал, что капельмейстер пообещал разучить вальсы и другие танцы - тогда трудящаяся молодежь сможет вечерами танцевать в парке. Теперь Фрося мечтала о вечере, когда наденет свое лучшее шелковое цветастое платье и будет танцевать вальс или польку с самим командиром полка: конечно, на них будут заглядываться, Фрося уже сейчас представляла завистливые взгляды празднично одетых девушек и свое торжество. А что будет именно так, Фрося не сомневалась, потому что позавчера вечером Сергей задержал ее на улице, сел рядом на лавочке у калитки под кустом цветущей бузины, покашлял немного неловко и вдруг взял Фросю за руку. Пожал легко и сразу отпустил, хоть Фрося и не сопротивлялась, наоборот, по - мнению подбадривала... Ну, смелее, ну, говори все, что хочешь, я буду слушать, потому что давно поняла все по твоим глазам...
Сергей действительно сказал то, что хотелось:
- Ты очень красивая, Фрося, я никогда не видел такой красивой, для меня ты самая лучшая и... выходи за меня замуж.
- И я люблю тебя, - ответила Фрося сразу и ни сколько не колеблясь, - я полюбила тебя в ту минуту, когда увидела.
Сергей обнял ее за плечи, повернул к себе и спросил:
- Будешь моей?
Вместо ответа Фрося подставила ему губы. Сергей целовал ее долго и сладко, и Фроси показалось, что она целуется впервые в жизни, что не было ни Якубовича, ни ужасной ночи, когда бегала спасать поручика в Таращу, вообще ничего раньше не существовало, все это показалось ей, приснилось в страшном сне, а счастье рядом, оно русые, сильное, с синими " галунами " на гимнастерке...
И все же упоминание о поручике Якубовиче немного отрезвило Фросю, она оторвалась от Сергиева уст и уже совсем собралась рассказать обо всем, что случилось с ней, но в последний момент испугалась и промолчала. Однако когда Сергей спросил, скоро ли они поженятся, хотя и хотелось ответить "завтра ", сказала рассудительно:
- Не спеши, дорогой, я хочу привыкнуть к тебе.
- Но сама сказала: любишь...
И снова Фрося вспомнила, как пообещала Якубовичу в первый же вечер прийти к нему, и это воспоминание болью отозвалось в ее сердце. Однако подумала: тогда она была зеленой и неопытной девчонкой, а теперь жизнь научила ее всему - она испытала и мужскую неверность, человеческую жестокость и коварство, и милосердие. Закрыла Сергию рот ладонью и попросила:
- Не будь таким нетерпеливым.
Но Сергей не сдался:
- Чего ждать?
- Дай мне время приготовиться... - туманно ответила Фрося. Не могла ему объяснить, что именно у нее на душе, что должна иметь хоть несколько дней, чтобы сбыться бремени на сердце и войти в его жизнь с чистой совестью.
Сергей спросил:
- Через неделю?
- В следующую субботу.- И снова Фрося вспомнила венчание в Насташковской церкви, священника в золотой ризе, почувствовала сладкий запах ладана - теперь у них не будет веселого праздника, просто распишутся в исполкоме. Фрося представила, как наклоняется над столом, расписывается в толстой сшитой обычным шпагатом книге, и от этого стало грустно. Ведь любовь следует как-то освящать, надевать кольца на пальцы, провозглашать высокие слова - и для чего большевики отказались от брачного торжества? Ведь Сергей большевик, красный командир, по старинке полковник, любит ее так, как любили сто или двести лет назад, а свидетелем этого станет избитый тетрадь с веревками.
Видимо, Сергей понял, что именно смущает Фросю, и сказал:
- Я попрошу ребят из оркестра, и они сыграют на нашей свадьбе.
Фрося благодарно прижалась головой к плечу Сергея. Так и сидели молча - притихшие и умиротворенные...
Теперь, вспомнив счастливые минуты на скамейке под ароматной бузиной, Фрося с ненавистью посмотрела на калитку, хлопнувшую за Вовком. Ходят тут всякие - и чего им нужно?
И Вовк почувствовал облегчение, когда калитка закрылась за ним. Вот тебе и Фрося - Тимченкова дочь, жена поручика Якубовича! Его заклятый враг! Покачал головой, все еще не веря. Если Фрося выгнала его, то их дела значительно улучшились. А в Фросиной искренности не сомневался он, как блеснула глазами - проклятая бабенка, красивая и умная...