Но о чем говорит Вакар?
- К сожалению, самой эффективной частью русской эмиграции есть монархические группировки. Основу их составляют бывшие петербургские аристократы, титулованные дворяне, а также белое офицерство, эмигрировавшее после поражения в Крыму и на Дальнем Востоке. Центр действия, я и мои коллеги Карташов, Чайковский, Демидов и другие, не разделяем программы монархистов, будущая Россия представляется нам как страна демократическая. Россия нынешняя, то есть Совдепия, современный общественный уклад - лишь промежуточный этап в государственном строительстве страны. Будущий строй должен быть обязательно республиканско - демократическим.
Вакар увидел, как беззвучно, одними пальцами, поаплодировал ему Чолганский. Кажется, он недооценил этого адвоката, считая неким провинциальным Плевако, который сам умиляется от собственных речей. А вот смог оценить другого - значит, вслушивается, анализирует, одобряет. Надо запомнить эту фамилию - Чолганский - и когда они возьмут власть, предложить должность в правительстве.
А Чолганский, смотря на Вакара выпуклыми водянистыми глазами, размышлял:
"Этот зарубежный тип провозглашает общеизвестные истины, да и просто ораторские приемы его банальны: перепады от шепота к крикам... Но на всякий случай нужно поаплодировать, это очень легко, только похлопать пальцами, однако Вакар может обратить внимание на это проявление признания и позже вспомнить: в Киеве есть человек, при тяжелых обстоятельствах подполья и красного террора пошел за ним ".
Вакар на секунду замолчал, обвел внимательным взглядом, поправил галстук и сказал веско:
- Итак, господа, Центр борьбы, который я имею честь представлять, учитывая нынешнюю политическую и экономическую конъюнктуру, считает, что Россия находится в преддверии кризиса, государственного переворота. Однако учтите: этот переворот может произойти неожиданно, что вызовет политическую катастрофу. И вот, чтобы предотвратить эту катастрофу, общественные силы должны подготовиться к перевороту и вовремя взять власть в свои руки!
Вакар замолчал, и в комнате воцарилась мертвая тишина. Наконец Николай Прокопович нарушил ее:
- Браво!
Мужчины зашевелились на стульях, обмениваясь оживленными взглядами: слова Вакара упали на благодатную почву, все давно ждали кризиса, свержения большевиков, иностранной интервенции, чего-либо, чтобы исчезли ненавистные комиссары, рабочие вернулись к своим подвалам, а она возглавили в благословенном Киеве правительство и сами направляли и определяли судьбу народа. Но вот так вот: скоро кризис, и власть сама перейдет в их руки!
- Мне очень приятно, - сказал Вакар, - что широкие общественные круги здесь, - обвел рукой присутствующих, - в Совдепии, разделяют точку зрения Центра борьбы. Это залог успеха нашего дела, господа. Но хотелось бы провентилировать с вами и такой деликатный вопрос: как прогрессивная общественность Совдепии расценит помощь извне?
- Хотите сказать, интервенцию?- Кожа на блестящем черепе Чебакова пошла морщинами, и Вакар пожалел: видимо, этот вопрос еще нельзя ставить ребром... Однако Чебаков тоже пошел в нужном направлении: - Я лично и все патриоты России, думаю, приветствовать войска Антанты в Киеве и Москве. Европа протянет нам руку помощи - что может быть лучше!
Как ни странно, но первым поддержал его Василенко - младший: вскочил и зааплодировал громко, как клакер в театре.
- Я понял, что господа не возражает против иностранной помощи?- Переспросил Вакар. - Это очень важно, потому что этот аспект интересует в частности французское правительство, и от его положительного решения зависит степень поддержки Центра борьбы в Париже.
Николай Прокопович насупился.
- Но мы знаем их аппетиты, - проворчал. - Все должно быть предварительно оговорено.
- За все надо платить... - развел руки Вакар. - Не мне объяснять вам, господа.
- Да, - поддержал его Чолганский, - за спасение России можно заплатить любую цену.
Николай Прокопович поерзал на стуле, и возражать не стал. Наконец, все правильно, и платить придется не из собственного кармана. Эта мысль окончательно успокоила Василенко - старшего, и он сказал веско: