— Почему жалко?
— Да говно он, а не человек. Пустое это, внучок, забудь. — Дед махнул ложкой и принялся хлебать жаркое. — Она ведь не уйдет?
— Нет, не уйдет, но чтобы это было в последний раз, — строго сказал я.
— До она сама меня провоцировала весь день! Точно тебе говорю! Выхожу в коридор, а она стоит в позе собаки, бедрами ещё так аппетитно виляет. А ты бы видел, как она сегодня пыль вытирала! Вывалила свои сиськи! — начал оправдываться дед.
— Не прикидывайся, старый, а то я тебя не знаю. Они у тебя все специально, — я подул на ложку. — Я уже со счету сбился, сколько таких «она сама» от нас сбежали.
— Таких, как Лара, ещё не было, — сказал он виновато. — Согласен, буду держать себя в руках. Уж больно жаркое у нее хорошо выходит, почти как у бабки твоей…
— Надеюсь, — ухмыльнулся я, наблюдая, с каким аппетитом дед наяривает ужин.
— Как рейд? — откусывая хлеб, пробубнил он. — Чофто ты долго, удафно схофили?
— Жив и с лутом, — не стал я беспокоить деда подробностями.
— Слушай, внучок, а может, всё-таки в охрану, а? — запел он старую мелодию. — Меня там ещё помнят, я договорюсь с кем надо. Сгинешь ведь в рейдах, как папаша твой, вот ведь непутевый был мужик, тьфу!
— Не начинай. Обсуждали уже сто раз. Я нейро поставил, меня скоро в гильдию примут. Обещаю, ещё несколько месяцев, и мы съедем из этой помойки.
— Никуда я отсюда не съеду! — начал упираться дед. — Это мой дом! Тут я жил, живу и помру я тоже тут!
— Ладно-ладно, не кипятись, — я убрал тарелки в мойку. — Чай будешь?
— Плесни лучше, а⁈ — Видя мое недовольное лицо, он стал канючить, сведя почти вплотную большой и указательный пальцы: — Чуток всего, ночь уже, и я сразу спать.
— Смотри у меня, — сказал я, отпирая шкафчик.
Потом налил в два стакана, нарезал вяленого мяса и отнес на стол.
— Эх, внучок, смотрю на тебя, ты так на мать похож… Люблю тебя, дай небесные тебе здоровья, — опрокинув залпом содержимое, он прокряхтел: — Ох, хороша, зараза! Это шо, шестидесятка? — спросил старик сиплым голосом.
— Она самая, — тепло улыбнулся я. — Поздно уже, иди в душ и спать, герой-любовничек.
Дед ушел, а я, проглотив свою порцию шестидесятки, поморщился, закусил и посмотрел на ворта.
— А тебе пора на пост.
С этими словами я вышел на улицу.
Поставив ворта в режим охраны, я прогулялся по двору, заглянул в огород, распаковал немного гумус-геля и перемешал его с пищевым гелем, в котором росли наши овощи. Дед любил похвастаться своим урожаем, горделиво показывая: «Смотри, какой огурец я вырастил!». Ну вот пусть порадуется теперь; надеюсь, от этой дряни будет эффект, все руки в ней вымазал…
Я вернулся в дом, смыл гель и заглянул в спальню к деду. Тот уже мирно сопел в своей кровати, я укрыл его одеялом и направился к себе в комнату.
Отдыхая в постели после долгого и насыщенного дня, я крутил в руках войс-пластинку, доставшуюся мне в наследство от отца. Когда он погиб, гильдия передала деду всего три предмета: руку с имплантом, ворта и зашифрованную войс-пластинку. Из своих скромных сбережений дед выделил мне достаточно средств, чтобы я мог вживить себе отцовский имплант.
С вортом я разобрался довольно быстро, а вот с пластинкой до сих пор не мог ничего поделать. Обойдя множество специалистов, слышал лишь одно: «Нужен ключ или пароль», так что пластинка стала для меня просто чем-то вроде талисмана. Перед каждым рейдом я подбрасывал её в воздух, чтобы предсказать, будет ли вылазка удачной. Предсказаниям не верил, это был лишь ритуал, который помогал мне настроиться, напоминая, как погиб мой отец.
Когда я рассматривал войс-пластинку, вдруг сработал сканер, и я увидел сообщение: «Обнаружена зашифрованная войс-запись». Следом появился запрос: «Начать дешифровку?» Я мысленно нажал « Да». « Процесс дешифровки запущен, приблизительное время — десять часов», — гласило следующее сообщение.
Я сделал глубокий вздох, старясь успокоить разбушевавшиеся мысли. «Получилось! Столько лет — и наконец-то!» — крикнул я про себя. Глаза начали слипаться, и я, доделав все дела, уснул с улыбкой на лице.
…Надоедливые лучи зеленой звезды бесцеремонно слепили даже сквозь веки, и я с неохотой открыл глаза. Удивительно, но чувствовал себя бодрым. После легкой разминки, стараясь не вывихнуть челюсть от зевоты, отправился на кухню, чтобы разогреть завтрак.
Быстро закидав в себя «топливо», я, не дожидаясь старика, нацепил новые ботинки и, со словами: «Дед! Завтрак на столе! Буду вечером!» — выскочил во двор. Ворт послушно сканировал пространство на предмет нарушителей. Я отдал ему команду следовать за мной, толкнул плечом калитку и выбрался на улицу.