— Ты имеешь в виду … — он замолкает, качая головой. — Нет, — наконец говорит он. — Не может быть.
— Как вы можете быть таким уверенным? — спрашиваю я.
— Потому что он погиб во время взрыва на фабрике. Ты ведь говорил, что демоны не умирают.
— Но, когда они притворяются людьми, есть множество адских способов убедить в том, что они могут. Большинство из них связаны с огнем, — я встречаюсь с ним глазами, когда он опускается на двухместный диван напротив меня, рассматривая их. Рассматривая его. Тогда я тоже бросаю взгляд на картинку … мужчина, его глаза направлены на мальчика, гордость и простая чистая радость видна на его лице. Отцовская гордость. Невозможно упустить этот взгляд — или же это просто сходство. Я бы обязательно заметил это раньше, если бы знал, что именно нужно искать.
Я вспоминаю, когда последний раз видел Грингуса. Мархосиас сказал, что тот был вызван и приговорен к Яме. Я попал туда, как раз перед тем, как был выполнен его приговор. Он гордо стоял в Яме, не собираясь оправдываться. Когда я спросил, что случилось, его глаза затуманились.
— Ты не поймешь. Во всяком случае, не сейчас, — ответил он. Но потом его глаза прояснились. — Но всегда помни, Люцифер. Это … — он жестом указал вокруг нас, в сторону Огненного озера и замка Пандемониум, — … далеко не самое главное. — Он ударил кулаком по груди в районе сердца и постучал по нему. — Иногда ты должен выбрать свой собственный путь. — Он уронил руку и положил её на моё плечо, пристально всматриваясь мне в глаза. — И ради некоторых вещей — стоит умереть.
Его наказание было особенно ужасным. Так как Грингус был не просто каким-либо демоном, Люцифер лично принимал участие в его наказании. Он был Левой рукой Люцифера. Его Габриэлем. Я не мог смотреть на то, как Люцифер пытался сломать его, но я слышал, что сломать его все же не удалось. В конце концов, после нескольких недель пыток — он был разорван на куски и выброшен в Яму.
Люцифер никогда не пытался заменить Грингуса. Ходили слухи, что после случившегося, Он боялся наделить какого-нибудь демона такой же силой. Я сомневаюсь, что Люцифер боялся чего-нибудь, но я также знаю, что Люцифер — параноик. Обжёгшись однажды …
— Как ты можешь быть так уверен? — возражает Эд, возвращая меня обратно в комнату.
Я потираю свой ноющий лоб и перевожу взгляд на него.
— Потому что я очень хорошо его знал. Он был моим Consuasor (consuasor от латин. — советник). Моим Наставником.
Закрыв глаза, я откидываю голову на спинку дивана.
Фрэнни…
Медленно делаю вдох и выдох, пытаясь переварить все это. Фрэнни — нефилим, наполовину ангел. Но, если всё это правда, в чем я даже не сомневаюсь — то она также и на одну восьмую демон. Но Фрэнни со своими братьями и сестрами — уникальный случай, в этом я уверен на сто процентов.
Нефилим и демон — никогда не слышал о таком. Но у них больше общего, чем можно себе представить. Готов поспорить на свой левый рог — такого еще не было. Вероятно, где-то есть и другие с кровью демона и ангела. Но Фрэнни и ее братья и сестры, я уверен, являются уникальными.
Человеческой сущности у них меньше половины.
Глава 15
Сломя голову
Меня совсем не удивили возникшие позади нас синие мигалки. Так как Мэтт гнал за сто миль в час[17], маневрируя среди минимального трафика ночного Нью Джерси. На самом деле сюрпризом оказалось то, что заметили нашу скорость лишь сейчас.
С лукавой улыбкой на лице он поворачивается ко мне.
— У тебя есть отличный шанс попрактиковаться со своим талантом.
Я уставилась на него и в этот момент все внутри меня перевернулась, как только я осознаю как быстро мы вернулись к подшучиваниям.
— Ты что хочешь, чтобы я использовала Влияние на копе?
Мэтт устремляет глаза на меня.
— Учитывая то, что я умер до того, как получил водительские права — думаю, это замечательная идея.
И снова чувство вины сжало все мои внутренности в тугой узел.
— За это я попаду за решётку.
— Если ты этого не сделаешь, мы попадем туда оба, — его взгляд резко стал серьезным.
Как только он отворачивается и опускает стекло, моя боль в животе прекратилась. Полицейский осторожно подошел к двери, взмахивая фонариком, будто дубинкой.
— Здравствуйте, офицер, — говорит Мэтт.
— Я засек превышение на отметке девяносто шесть километров, приятель. Что за спешка?