— Поверю на слово. Твоя любимица и правда была то, что надо.
— Таки нашёл? Печально… не хотелось верить, что она тоже пропадает в гетто. У нас-то билеты на её концерты раскупают, как пирожки.
— Ох, поверь…
Я с издёвкой растянул слова, повернув голову, чтобы увидеть своё непередаваемое лицо.
— Она устроила мне ещё тот концерт…!
В глазах на мгновение мигнуло, а потом и вовсе погасло на добрых две секунды. Дыхание сбило, а рот глупо шлёпал губами, в попытке вдохнуть.
— Козёл…
Крепко приложившись кулаком, Евгенич плотно растирал мою отбитую спину, нарочито грубо вправив нажитый горб.
— А ведь я предлагал поменяться, если найду… была бы горячая ночка.
Замерев, братишка лишь сердито шмыгнул носом, но потом вновь с упоением ухватился за мою стонавшую шею.
— А я отказался… сам знаю.
Перевернувшись на спину, я приоткрыл глаз и пересёкся взглядом с помрачневшим братом.
— Я же говорил… хоть девчонку ты и упустил, но «Совесть» тебе в самый раз.
Евгенич раздражённо цыкнул и набросил мне на лицо голубенькое полотенце, пропахшее клиентками и дымом его любимых ладанных свечей.
— Кстати, ты же принёс, не так ли?
Навалившись с особым азартом, до стона промяв мне пропитую печень, Совесть выбила из меня всю оставшуюся дурь, но спустя пару минут, постукал по носу шуршащим листком.
— Вот слова новой песни. За мелодией приходи завтра. Ненавижу возиться для тебя с нарезкой файлов…
— Спасибо.
— Не благодари. Лучше не тра…
Доведённый мной до брани, пухляшь едва сдержался, демонстративно поправив лишь аккуратно уложенный галстук.
— Лучше не спи с моими кумирами… пускай и из другого мира.
— Договорились.
Я бегло пробежался по листку с корейщиной и переводом на православный, уже предвещая пополнение бюджета.
Всё же, девочки из гетто просят не так много…
В глазах вновь запекло с неистовой силой, а Евгенич резко оторвался от моих кишок, стоило от боли в зрачках прорваться огоньку.
— Прошу, смилостивитесь ваша милость… простите дурака.
Едва сумев вдохнуть, вместо жалости я увидел только давившегося смехом белобрысого садиста.
— И зачем я только тебе всё рассказал?
— Ну, не каждому везёт быть королём нищих, знаешь ли… а утаил, я бы обиделся.
Боль в животе ушла, а от растёкшегося тепла и первого за месяц, чувства приятной слабости, захотелось ему по-братски врезать.
— Поверь… тут не чему завидовать.
— Не проверишь, не узнаем.
Умело подметив мои пухнувшие уши, Совесть нравоучительно поцокал, но поднял меня с кушетки и ловко выбил одну сигаретку из припасённой пачки.
— Как мило…
— А то… курение убивает, а смена власти способствует прогрессу. Такая забота только в радость.
Голова приятно кружилась от томной неги, так что в первые секунды удалось лишь хмыкнуть.
— Ты прав… что же, пусть меня лучше замучает любимая Совесть, чем Смерть или рак.
С удовольствием вкусив приятных сигарет, успевших пропитаться вездесущим ладанным дымком, я протянул Судьбе заработанные деньги и хлопнул по плечу.
— Ладно, умник… пока готовься принять наших. Пора открыть совет.
— Ну наконец-то! В этот раз слежка затянулась. От тебя вестей не было почти полгода.
Услышав срок, я дрогнул, едва сдержавшись от скрипучего кашля, но не подал вида.
— Тогда до встречи на совете… брат.
Мир 3
Отданная на откуп меченным, вновь обжитая промзона представляла собой угрюмое зрелище. Бесконечные трубы да мусорные хибары, ютящиеся на всех немыслимых уступах и закутках, пестрили пятнами слезшей краски и маслянистыми разводами угольной пыли.
И всё же…
Кокс и сталь не потеряли актуальность даже в мире драконов и меча.
— Больно видеть, как закрывается твой родной архитектурный факультет. Кому к чёрту нужны архитекторы, когда есть сраная магия, верно?
Хорошо фильтруемое помещение усадьбы в старом офисе заводской администрации оставалось удивительно чистым, именно этим, в наши-то дни, подчёркивая правительственный статус.
— Дизбалансное дерьмо…
Взяв со стола трубку, я неспешно поднёс к ней огниво, отодвинув подальше в глубь ящика старинный кольт, решив удостоить новости о похоронах ВУЗа заморским табаком, а не пулей.
— Сегодня день вашего пришествия, сир. Как бы то ни было, вам стоит подготовиться.
— Меня так долго не было?
На календаре взаправду уже было первое число.
— А время летит всё быстрее…