На первый взгляд она кажется мне молодой: длинные темные волосы, закрывающие лицо, и кажется, что она просто уснула посреди этого хаоса.
Время останавливается, когда я думаю о такой нелепой возможности — только я и эта странная девушка, мирно спящая в этом безумии. Ее бледная кожа и миниатюрные запястья с тонкими изящными пальцами усыпаны драгоценными украшениями: кольцами, браслетами…
— Одна из твоих девочек, Эс? — кто-то небрежно трогает меня за плечо.
Эльвира… Одна из тех, кто работает в этом трактире столько, сколько я себя помню. И столько же, сколько я себя помню, мы были друзьями… Иногда с привилегиями.
— Мои в обморок не падают.
— Как это? — ее темные глаза игриво блестят.
Выдыхаю, поворачиваюсь к ней.
— Я не даю им впасть в бессознательное состояние, когда они со мной. Даже если прелестные на грани потери рассудка от блаженства.
— Темный лорд, Тамасви! Никто не просил таких вульгарных описаний! — восклицает Эльвира, целясь в меня тряпкой с барного стола.
— Будь достаточно смела, чтобы признать, что ты ждала именно этого описания.
— Никогда.
— Ну и отлично.
Эльвира изображает безразличие, но в конце концов начинает хихикать, когда уходит, чтобы помочь той бессознательной бедолаге, которую вот-вот поглотит толпа.
— А эта дамочка точно не одна из твоих поклонниц? — спрашивает Хью — пожилой мужчина, работающий здесь поваром. Старый знакомый моего отца.
— …Ты считаешь, я не способен различать между ними, Хью?
— Я просто подумал, что эта особенно красива на личико, чтобы привлечь твое внимание! И все. — он бросается объяснять, собирая со столов грязную посуду.
— Нет. Таких… У меня и так полно.
— Бедная, хорошенькая барышня… Наверное, собиралась подать заявку на контракт. Как думаешь?
Я мысленно вспоминаю внешность несчастной, так как сейчас уже ничего не видно в толпе. Она определенно не принадлежит к местному контингенту нашего заведения…
— Хорошенькие — самые несчастные, Хью. — опустошив свой стакан Сикеры, я поворачиваюсь, чтобы понаблюдать за сборищем. Но понимаю, что все ищу хотя бы ещё один намёк на эту бледную, необычную женщину.
— Да… И, думаю, у нее немало денег! Только посмотри на ее шелковую одежду и эти изящные цацки… Туманное Око, да одно ее кольцо стоит, небось, мешок пентаклей! Она вполне может оказаться одной из тех утонченных огнепоклонниц, которые прислуживают оракулам из храма Мандир на гала-концертах и торжествах!.. — Хью покраснел от всех мыслей, пронесшихся в его повидавшей голове.
— Похоже, девица тебя успела околдовать, старик. Признай это.
— Хватит болтать чепуху, мальчик мой! У меня есть жена и здоровяки сыновья. Они — моя жизнь и бремя!
— О, старик Хью… Сколько тебе — двадцать? Пора бы уже научиться различать сарказм в диалоге! — смеюсь, передразнивая его старомодный Дэсмурский акцент.
— Это не сарказм, сынок! Это… хрень полная, я так тебе скажу! — Хью хмурится и удаляется в свою кухонную каморку.
Продолжаю бездумно рассматривать толпу, пытаясь уловить хотя бы ещё один взгляд на ту загадочную женщину.
Сегодня вечером я комфортно устроился в баре, чтобы выпить столь необходимую порцию финикового пива. Тускло освещенное заведение было идеальным местом для моих блуждающих дум. Я еще не знал, что вечер примет новый оборот, когда ко мне подсядет моя давняя знакомая.
Эльвира Птаха́, хитрая, как лисица, и грациозная, как кошка, — женщина, не теряя времени, бросила вызов моим взглядам на спокойное окончание дня.
Взмахнув рукой, она разложила по барному столу колоду Таро «Висконти-Сфорца» в виде веера.
— Может, хватит зацикливаться на бессмысленном отрицании своей сущности и работы, Эскар? Карты говорят, что ничем хорошим твоё сопротивление Порядку не закончится, — защебетала подруга.
— Ах, ну, раз твои карты так болтают, то, наверное, я всё-таки одумаюсь где-то на днях. — закатив глаза, я осушил свой бокал. — …Долго думала над планом запугать меня своей картонной колодой, пташка? — ухмыльнувшись, я откинулся назад, устремив взгляд на дождливую унылую улицу за окном.
— И что же мне тогда с тобой ещё делать, скажи на милость? — Эльвира наклонилась вперед, ее глаза сверкали озорством. — Кем ты себя возомнил?
— На сегодня у меня три роли, дорогуша. Две хорошие, а одна так себе, как и во всех баснях о морали.
Она приподняла бровь, отрываясь от карт.
— И какие же?
— …Во-первых, я один из лучших жнецов столицы, если и не самый. Во-вторых, я незабываемый партнёр в постельных делах, но, ты это уже и так знаешь, не так ли, пташка?