— Вот это да, — сказал я, накидывая на голову капюшон куртки. — Все, как на том свете.
— Это и есть тот свет, — напомнила мне акробатка Нелли.
— Раз мы здесь, — рассудительно произнес я, — то этот свет автоматически становится для нас тем, а тот — этим.
Акробатка Нелли подняла руку, останавливая такси.
— Не старайтесь казаться умнее, чем вы есть на самом деле, — сказала она.
Мы поехали на вокзал. У билетных касс никого не было. Я взял себе кресло. Поезд отходил через десять минут. Мы прошли на перрон и остановились у вагона.
Снег перестал. Начался дождь.
— Ну ладно, — сказала акробатка Нелли. — В случае чего вы знаете, на кого надеяться.
— На кого? — не понял я.
— На Бога, милый. На кого ж еще.
— Я скоро вернусь, — сказал я.
Она медленно покачала головой.
— Вы никогда не вернетесь. Здесь нельзя вернуться.
Из дверей вагона выглянула проводница. Выкинула на платформу огрызок яблока и снова скрылась. Прошел придурок, толкая впереди себя тележку с пустыми ящиками.
— Сторонись! Сторонись! — гундосил он. — Слушаться надо шофера. Би-би-би!
Люди, спешащие на поезд, расступались.
— Пока, — сказал я как можно беспечнее. — Я отправляюсь в дальний путь, но сердце с вами остается.
Акробатка Нелли ничего не ответила.
А когда я прошел в вагон и посмотрел в окно, ее на перроне уже не было. Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Почти неощутимо тронулся поезд.
— Здорово, жопа, — раздался знакомый бас у самого уха.
Я открыл глаза и приподнялся на локтях. Рядом со мной, в соседнем кресле, сидел… дядя Паша. Естественно, абсолютно пьяный.
— Как вы здесь оказались?! — смотрел я с удивлением.
— Очен-це даже просто, студент, — ухмыльнулся он беззубым ртом. — Взял да и помер вчера ночью. А вот как ты сюда попал, молодой, интересный? Говорил же я тебе: не поддавайся бабам!
— А мне плевать! — с вызовом сказал я.
— На что наплевать?
— На все!
— Вот мерзавец! — с восторгом одобрил дядя Паша. — Куда едешь?
— Никуда. Катаюсь.
— Ну дай тогда тысчонку, — безо всякого логического перехода потребовал он. — Отдам.
— Вы сначала его рублей отдайте.
Дядя Паша уставился мне в лицо оловянным взглядом.
— Да ты чо?! — с угрозой в голосе сказал он. — Пашке не веришь, гнида казематная!
— Верю! — ответил я и пошел в другой вагон.
— Господа! — заорал вслед дядя Паша. — Берегите русскую классику!! Привет гвардейцам Ильича!!!
…Городок не представлял из себя ничего особенного. Густо дымили заводские трубы. Церквушка прилепилась на бугре. И даже кладбище имелось с могилами.
Каркали вороны.
Автобусная остановка была там же, где и всегда. Подошел старый автобус. Единственная дверь открывалась с помощью механического рычага. За рулем сидел бывший водитель трамвая номер 43.
— Был у Ван Гога, — вместо приветствия радостно сообщил он. — Хвалит мои рисунки. Советует продолжать.
— Поздравляю, — сказал я.
Мы поехали…
Потянулись каменные домики, потом деревянные, потом встал густой лес по обе стороны от дороги. На редких остановках садились старухи с рюкзаками и в кирзовых сапогах; садились, слезали, снова садились… Проехали одну деревушку, вторую, третью, лаяли собаки, бегали куры, и снова лес… лес… лес… Автобус тащился еле-еле… Я сидел на жестком сиденье и томился, чувствуя, как эта черепашья езда выматывает всю душу.
— Гос-с-поди, — иногда вслух выражал я свое недовольство. — Ну что ж мы так медленно едем?
— А куда нам спешить? — беспечно отвечал ученик Ван Гога. — Впереди — Вечность.
Наконец свернули на грунтовую дорогу.
Автобус проехал еще метров пятнадцать и уперся в зеленые ворота с красной звездой. В салон, где я находился в гордом одиночестве, легко заскочил молоденький солдатик со штык-ножом на ремне. Я показал ему свое летное удостоверение, которое носил с собой неизвестно зачем все эти двадцать лет. И вот пригодилось. Он мельком глянул и махнул кому-то в окно рукой. Ворота медленно поползли вправо. Автобус миновал контрольный пункт и поехал дальше. Опять сплошной стеной встал лес. Потом потянулись домики, вначале деревянные, затем каменные, и, наконец, за окнами явился Дом офицеров — безвкусное сооружение с кривыми колоннами.
Я вылез из автобуса и направился в самый конец гарнизона. Здесь, в деревянном доме, на втором этаже, когда-то жил мой лучший друг Серега.
Жила моя любимая девушка Света.
Жил я…
Сразу за домом, на пригорке, начинался сосновый лес. А дальше, в низине, шумела быстрая река.