Через несколько минут после того, как Трамп поднялся в самолет, Джо и Джилл Байден прибыли в собор Святого Матфея на мессу. Они прошли мимо своих друзей и родственников, мимо избранного вице-президента Камалы Харрис и ее мужа и заняли свое место на передней скамье, прямо за гравировкой в полу, напоминающей о месте, где покоился труп Джона Кеннеди во время его похоронной службы в этом здании.
Еще до ужаса 6 января Байден намеревался пригласить на мероприятие руководство конгресса страны. Но приглашения были направлены только после мятежа, и присутствие лидеров республиканцев Митча Макконнелла и Кевина Маккарти внезапно обрело запредельный смысл. Он предоставил своим противникам доступ к самому интимному моменту дня.
По окончании службы священник обратился к прихожанам: "Прошу избранного президента, вице-президента и руководство Конгресса остаться на своих местах". Все друзья и родственники погрузились в автобусы и отправились в Капитолий, но руководство страны ждало отдельного кортежа. В течение пятнадцати минут Митч Макконнелл, Нэнси Пелоси, Стени Хойер, Кевин Маккарти, Чак Шумер, Камала Харрис и Джо Байден общались в пустой церкви. Это был момент вежливого сосуществования, бессодержательной болтовни, надежды на то, что, возможно, Вашингтон действительно вернется к народным традициям, которые преобладали до Трампа, к чему-то, что можно назвать нормальным.
-
В 10:00 утра, за два часа до официального начала работы, Рон Клейн прибыл в Западное крыло своей третьей администрации, чтобы занять пост, о котором, как знали его друзья, он давно мечтал: руководителя аппарата Белого дома.
Когда Клейну было двадцать восемь лет, в 1989 году Джо Байден нанял его на должность главного юрисконсульта судебного комитета Сената. С тех пор он постоянно работал на Байдена. Хотя Байден с гордостью рассказывал о том, что учился в государственной школе, он гордился тем, что в его реестре есть люди из Лиги плюща, такие как Клейн. Они были его меритократическими трофеями, а Клейн - его вечным вундеркиндом, даже когда ему приближалось шестьдесят. Слова лились из уст Клейна в виде абзацев. В расстроенных чувствах Байден иногда задавал вопросы, чтобы проверить своих сотрудников, оценить, насколько они разбираются в мелочах. Клейн, излучавший уверенность чемпиона школьных викторин, почти всегда знал ответ.
Байден не только восхищался Клейном, он даже мог увидеть в нем знакомые черты. Еще во времена последней демократической администрации окружение Барака Обамы недооценивало Клейна, как и его босса, за отсутствие качеств, которые ценились в толпе. Они считали, что он слишком старался, что ему нужно было лучше сдерживать свою словесную виртуозность на совещаниях, что он всегда смотрел на более крупную работу.
Обама и его приверженцы исповедовали ненависть к Вашингтону, а Клейна они считали порождением этого места. Он, конечно, чувствовал себя в Белом доме вездесущим. Те, кто работал с Клейном, узнавали его по звуку походки, когда он ранним утром проходил по коридорам. Он надевал свои парадные туфли, словно сабо, с ногами, громыхающими по задникам. Его мгновенные ответы на входящие сообщения электронной почты сопровождались датами, что наводило на мысль о бессоннице.
Утром 20 января Клейн, возможно, предпочел бы лично присутствовать на церемонии инаугурации человека, ради политической карьеры которого он так старался. Но он пропустил ее, застряв в здании по приказу главы администрации Трампа Марка Мидоуса.
С момента ноябрьских выборов большая часть администрации Трампа вела себя так, словно люди Байдена занимались враждебным захватом правительства. Они отказывались делиться самыми основными деталями, которые позволили бы новой администрации подготовиться к решению стоящих перед ней грандиозных задач. Надвигалась пандемия, а люди Трампа не давали доступа к государственным служащим и правительственным данным, которые могли бы дать Белому дому Байдена базовое представление о государственной программе вакцинации. Когда чиновники Байдена попросили торгового переговорщика Трампа рассказать о состоянии переговоров с Китаем, он отказался. Назначенцы Трампа в Управлении по управлению и бюджету нарушили сложившуюся поколениями практику и не позволили государственным служащим помочь помощникам Байдена подготовить бюджет, который они по закону должны были представить Конгрессу в феврале.
После всех этих мелких препятствий приглашение Медоуза встретиться выглядело как акт вежливости, от которого не стоит уклоняться.
Когда Клейн прибыл в Белый дом, он обнаружил, что тот пуст как никогда. Лишь несколько рабочих передвигали мебель. Он постучал в дверь Медоуза, затем подергал ручку. Она была заперта.