— Скорее всего, так и будет… — пробормотала воровка, — Учитывая, что я узнала.
— Попробуй меня удивить…
Оказывается, моя подруга весь день следила за Беллой. Та отправилась домой, на окраину жилого района. Она собирала вещи, занималась какими-то делами — а затем заперла дом и с заплечным мешком направилась в сторону городских ворот.
— Девчонка явно была напугана, — рассказывала Ада, — И совершенно точно не собиралась ждать завтрашнего дня, чтобы уехать. Я поняла, что если не выбить из Беллы всю правду сейчас — потом мы её не найдём.
— И ты…
— Подловила её у западных ворот, в переулках. Приставила к горлу кинжал и велела выкладывать всё, как есть.
— Теперь шансы на то, что о нас узнают, резко возросли…
— А что мне было делать⁈
— Я тебя не осуждаю, просто размышляю вслух. Думаю, ты сделал так, как было нужным в тот момент. Мне ли тебя осуждать? Что сказала служанка?
— Как я поняла из её причитаний, этот лейтенант — жених Беллы. У него были большие долги. Неделю назад он пришёл к невесте и уговорил её поучаствовать в преступлении. Всё, что от неё требовалось — перед встречей с неким «важным клиентом» опоить Гиллиама каким-то отваром, накануне своего выходного. Этот «важный клиент» должен был забрал артефакт — видимо, тот самый, о котором мы нашли записи.
— Кажется, картинка складывается…
— Именно. Эта дура и её солдатик, — в голосе Ады сквозили злоба и презрение, — собирались получить деньги за артефакт, исчезнуть из герцогства, и всё было бы хорошо.
— И что им помешало?
— Всё пошло не по плану. Белла что-то напутала с отваром. Гиллиам не отрубился окончательно, заметил, что его пытаются обнести, и у него с клиентом завязалась потасовка. Гиллиам проиграл, но успел что-то сделать с хранилищем артефакта — оно спрятано в его кабинете — и теперь тайник ранит любого, кто к нему прикоснётся.
— Так от от кого остался этот кровавый след… — протянул я, — Всё сходится. Тот маг, которого я убил — и есть тот «клиент», ранивший Гиллиама!
— Именно.
— Но всё равно остаётся ряд вопросов… Почему Гиллиам отказался продавать артефакт, хотя Белла говорила, что он собирался это сделать? Тем более, что у него были долги ростовщику? И самое главное — куда делся сам Гиллиам после этой потасовки?
— Белла этого не знала. Она сказала, что и саму потасовку не видела — ушла, как только подала отвар Гиллиаму.
— А где девчонка сейчас?
— Я… — Ада смутилась. — Я её… Запугала. Велела снять комнату в гостинице на окраине, и ждать, пока придёт стража… А затем связала её. И рот заткнула.
— М-да…
— Отпустить её значило потерять след, Вик!
— Да я же не осуждаю! Просто… Удивлён твоей решительности.
Во взгляде воровки промелькнули искорки злобы.
— Знаешь, в какой-то момент руки так и зачесались перерезать этой дуре глотку! Она предала Гиллиама! Из-за неё он теперь непонятно где, и непонятно что с ним! Из-за неё моя се… А, к демонам!
— Ты же понимаешь, что она просто жадная дура? Не уверен, что служанка желала кому-то зла. Да и неважно это сейчас. Мы по-прежнему почти ничего не знаем, Ада.
— Да, — подруга села на кровать и скрестила руки на груди, — Теперь все следы ведут к лейтенанту Дерлафу… И что мы будем с ним делать?
— Я не думаю, что мы сможем что-то с ним сделать. Даже если бы за ним не стояли какие-то другие — более серьёзные люди — что мы могли бы предпринять? Похитить его и пытать? А если это затянется? Если нам помешают, поймают, или окажется, что Гиллиама взяли в оборот люди герцога?
— Это невозможно! Гиллиам всегда был на стороне герцога, и…
— Я просто перебираю варианты. Чтобы показать, что мы влезли в дело, в котором ничего не понимаем. И, очевидно — все наши поиски ни привели ни к чему стоящему! Только к попыткам убить меня…
— Да, этот маг… — воровка нахмурилась, — Он меня смущает. Вряд ли герцогский подданный стал бы вести официальные дела в замызганных тавернах… И вряд ли бы он стал пытаться тебя убить! Скорее, допросить.
Я не стал говорить, что он и хотел «поболтать». Вот только я испугался, не рассчитал сил и грохнул мужчину.
Я понимал, что запаниковал, и мне было стыдно в этом признаться…
Зато я вспомнил кое-что важное, о чём забыл упомянуть сразу.
— У него была татуировка.
— Какая? И где?
— На загривке, — я показал на себе, — Молот, с оплетённой орнаментом рукоятью.